...и какая муза меня укусила?
Автор: Рона
Фэндом: "The Longest Journey"
Пейринги: Эйприл Райан и др.
Жанр: ангст, драма, приключения, романтика, фантастика, фэнтези
Саммари: 2209 год, мегалополис Ньюпорт. Эйприл Райан - художница-абитуриентка; она умна, цинична и обладает чувством юмора, имеет как лучших друзей, так и недоброжелателей, живёт в студенческом пансионате и готовится поступить в лучшую художественную академию города. Да вот незадача: выматывают девушку странные сны, в которых она оказывается в другом мире, магическом и странном... А затем она и впрямь оказывается там. "В Аркадии". Только это уже не сон.
Закончен:
Комментарий: "Бесконечное путешествие"/"The Longest Journey" - культовая компьютерная игра жанра "квест", вышедшая в ноябре 1999 года. Содержит явные элементы фэнтези и научной фантастики, а также множество отсылок к другим компьютерным играм, фильмам и книгам. Перед вами - фэнтези-роман, описывающий игру.
P.S. Сразу скажу: только те, кто пробовал литературно-художественным языком описывать игры с графикой конца прошлого века, смогут меня понять. Это - ад, но очень интересный. Всем, кто заинтересовался, подписывайтесь или читайте.
P.P.S. Все права на вымышленную вселенную, персонажей и сюжет "The Longest Journey" принадлежат норвержской компании-разработчику "Funcom" в целом и сценаристу Рагнару Торнквисту в частности. Перевод реплик осуществлён российской компанией-локализатором "Snowball Studios" в 2006 году. Автор романа не преследует коммерческих целей, сам роман написан не с целью извлечения прибыли.
Пролог. Лев на воле или Сны о чём-то большемПролог. Лев на воле или Сны о чём-то большем
В камине весело трещал огонь, и дом старой женщины был пропитан теплом и светом. Жилище было небогатым, но уютно обставленным, чистым и приветливым для всех, кто пришёл в этот вечер проведать старуху, скрипевшую креслом-качалкой, и послушать её мудрые, поучительные и такие интересные сказки.
Сегодня слушателей было двое: молодой человек с чёрными густыми усами и девушка в скромной косынке. Оба доверчиво и удобно расположились на мягких подушках у ног старушки и с интересом рассматривали обстановку. Комната - совсем небольшая, полумрак играл в прятки с огненными отсветами на стенах, рядом с камином и небольшой чугунной печкой была аккуратно сложена вязанка дров, мягкий узорчатый ковёр лежал под ногами, а на полках - с десяток книг и старинные тусклые лампы; всё походило на обыкновенный деревенский быт, всё подходило жизни одинокой старой женщины.
- Так вы хотите, чтобы я рассказала вам историю, да? - Старая леди сложила руки на коленях и взглянула яркими, молодыми глазами на своих гостей. Её голос, однако, тоже был мягким, но звонким к тому же, совсем уж не уставшим от жизни…
- Да, мы очень хотим послушать ваши истории, - нетерпеливо просила девушка, теребя прядь светлых волос. - Вы столько видели, столько прожили…
- Хе-хе-хе… Спасибо, что напомнила мне про мой возраст, деточка, - произнесла старушка без всякой обиды. И в самом деле, хоть и казалось, что вечерние посетители уже выросли из всяческих сказок, рядом с нею они были неразумными, не видавшими жизни младенцами. - Да, я стара, но жизнь моя была длинной и богатой на события… О чём же мне вам рассказать?
- О том, что было на самом деле.
- Я всегда рассказываю о том, что было на самом деле, - возразила старая леди, поправляя тёмную шаль на плечах. - Сказок в мире и без меня полно. Нет нужды мне выдумывать новые, уж поверь.
- А расскажите нам историю о Балансе, - вдруг попросил юноша, до того сидевший смирно рядом с подругой.
Хозяйка вновь сухо рассмеялась, и глаза её сверкнули:
- Хотите послушать о Балансе? Это долгая история, дитя моё, и мне не хочется рассказывать её сейчас… Но я могу рассказать вам историю, которую слышала очень давно. Историю, которая стала поворотной точкой для Баланса и последствия которой живы и по сей день.
Очень оживились они:
- Да, это как раз то, о чём мы хотели послушать! Расскажите!
- Хорошо. - Старая леди кивнула головой - её седые волосы были убраны в аккуратный узел, - и завела тоном мудрой сказительницы. - Эта история началась там же, где закончилась, в башне, в королевстве, которого уже нет…
И мыслями она ушла в прошлое на десятки лет назад, далеко-далеко от треска огня и возбуждённых глаз её слушателей…
Стоял 2209 год, век технологий и космоса, которые прочно сплетались с повседневной жизнью простых обывателей. Космические корабли могли быстро доставить вас в любую точку земного шара или в само космическое пространство, небоскрёбы гордо устремлялись ввысь, лишь подчёркивая желание покорить это тёмное небо. Это была эпоха науки, широко шагавшей и дальше в будущее, эпоха коммерции и мировых корпораций, эпоха, когда богатство и бедность находились словно бы в разных, почти недосягаемых мирах.
Одним из самых красивых городов на западном побережье Северной Америки по праву считался Ньюпорт, прославившийся своей величиной и странной, будто слегка неухоженной архитектурой. На некоторые районы этого бессонного мегаполиса полиция уже давно махнула рукой, и прямо на улицах процветала наркоторговля, грабёж и всяческие сомнительные предприятия; да, чем выше были в Ньюпорте технологии, тем ниже - мораль. Однако Венеция - один из районов, - резко разнилась с общей палитрой города: на её территории была выстроена Венецианская Академия Изобразительных Искусств (или ВАИИ), лучшее из лучших учебное заведение, обучавшее живописи, скульптуре, танцу и прочим творческим направлениям. Тысячи юных талантов ежегодно пробовали свои силы в сложнейшем экзамене за возможность попасть в эти стены и стать студентом ВАИИ; они осаждали тихие улочки Венеции, её художественные выставки, зелёные парковые аллеи, шумные клубы и уютные частные пансиончики.
Эйприл Райан, как и многие восемнадцатилетние мечтатели, жила надеждой поступить в Академию. Сейчас она спала, и не сказать чтобы крепко: её веки дрожали и пухлые губы то и дело что-то шептали. Тёмно-каштановые волосы разметались по подушке, одеяло сползало на пол; Эйприл беспокойно ворочалась, хмурила тонкие брови... Она вспотела, отчаянно пытаясь вырваться из плена снов.
И вот, наконец, ей удалось открыть глаза. Но синий взгляд видел не потолок родной комнаты, а совершенно немыслимые пейзажи: Эйприл стояла на каменистом утёсе, а вдалеке перед нею раскинулись зелёные долины, покрытые туманным саваном, и скалы определённо странных размеров и очертаний. Будто бы кто-то замысловато ломал, сгибал, переплетал и перекручивал горы не тяжелее, чем дети мнут пластилин. Своими вершинами горы пронзали светлеющее небо; солнце вставало, а над ним грозно застыла вихреватая, тёмная туча, вооружённая голубоватой молнией и оглушительным громом.
Типичный импрессионистский рассвет. Как на картинке.
- Как же меня достали эти сны… Сколько можно… - простонала Эйприл, хватаясь за голову. - Ну хоть бы одну ночь поспать нормально, а не просыпаться от кошмаров в четыре утра…
Да, подобные сны девушка видела не впервые: они тревожили её, пугали, хотя и завораживали. Насквозь фантастические, они были поразительно живые, - даже сейчас Эйприл чувствовала свежесть горного воздуха и улавливала журчание недалёкого ручья. Лучи восходящего светила мягко пригревали лицо. В реале, подумала девушка, такой красоты не встретишь. И тут же неслышно фыркнула: «И я такая - в одних трусах. Разве не прелесть?»
Словно в ответ её мыслям туча ещё разок угрожающе громыхнула.
- Похоже, будет гроза. В моих снах даже погода кошмарная… Очень мило. - Эйприл даже поморщилась, услышав, как непослушно дрогнул её язвительный голос.
Что ж, от грозы надобно поискать укрытие - сколько ещё продлится выматывающий кошмар? Развернувшись, Эйприл Райан направилась прочь с утёса, впереди различая глазами нечто вроде старого, поникшего клёна без единого листика. «О… это дерево засохло», - вздыхала она, шаркая привычными полусапожками и силясь вспомнить: легла ли она спать прямо в обуви? Картина встрёпанной Эйприл в тоненькой пижамной майке, трусах, грубых сапогах на толстой подошве среди всего этого фэнтезийного великолепия выглядела малость абсурдной. Впрочем, девушка не удивлялась, логично полагая, что художницам-недоучкам вроде неё не должна сниться всякая банальщина, которую могут видеть в сновидениях домохозяйки и офисные клерки. Иначе на что они, будущие студенты ВАИИ, творческие гении?
Не успела она сделать и пяти шагов, как земля под ногами опасно задрожала, и послышался рёв сотрясающихся скал: землетрясение! Эйприл едва удалось удержать равновесие, а между тем мимо, чуть не сшибив девушку с ног, прокатилось что-то округлое, белое… Это было яйцо, просто огромное яйцо, нёсшееся с утёса прямо навстречу пропасти. «Ой! Круто… Кажется, это яйцо рептилии… Уж больно крупное и… не люблю я этих рептилий», - размышляла художница, глядя, как яйцо застревает в растущем на самом краю утёса кустарнике. Или то были проросшие корни умирающего дерева? Горы рыкнули напоследок, да и затихли, оползня как не бывало. Всё произошло так быстро, что девушка даже не успела запаниковать.
- Ну понятно… - Да, Эйприл действительно сразу же стало всё понятно, она вздыхала: - Не спасу яйцо - на семь лет испорчу себе карму или что-то типа того.
В самом деле, решила она, стоит только достать пропажу и вернуть на место - за спиной Эйприл виднелось что-то вроде большого гнезда, как раз под стать яйцу, - как сразу же сон закончится. Подобравшись поближе к диковинке, она нагнулась, стараясь не глядеть в пропасть… и вдруг услыхала тихий, переливчатый клёкот.
- Этот звук - он из яйца?! Может, ещё и цыплёнок вылезет? - удивлялась Райан, тщетно пытаясь дотянуться до яйца рукой. Но лишь кончики её пальцев касались скорлупы. - Ну как я его подниму? Оно тяжёлое и скользкое, ещё улетит в пропасть…
В поисках того, что могло бы помочь в нелёгкой задаче, девушка встала с корточек и подошла поближе к гнезду: оно располагалось прямо за дряхлым клёном и было выстлано чешуёй. Очень крупной чешуёй. «Уж не знаю почему, но мне очень не хочется встречаться с хозяевами этого гнёздышка… - поёжилась внутренне Эйприл. - Прикольно. Никогда не видела такой большой чешуи… Возьму чешуйку на память».
В её руках оказалось нечто напоминавшее лопатку, которой зачерпывают мороженое из лотка. Она подносила чешуинку к глазам, рассматривая внимательнее, любуясь серебристым переливчатым блеском. «Большая, скользкая… и страшноватая чешуя рептилии».
А проблема меж тем оставалась: что же делать с яйцом? Нервно поозиравшись, Эйприл заметила ветку-рогатинку, растущую на несчастном клёне - совсем сухую, вот-вот отломится. Не слишком длинная, но, может быть, поможет?
Но когда девушка, сломав ветку, повернулась к дереву спиной, всю её сотряс громогласный стон, полный страдания. Эйприл испуганно ахнула, взглянула через плечо - сквозь древесную кору проступили очертания искажённого мукой лица, более всего напоминавшего зеленоватую дымку. Лицо стенало:
- О-о-о-о… Сколь нестерпимы наши муки…
- Ч-чего? - прозаикалась Райан.
И дерево вмиг ответило:
- Ужели так приятно мучить нас?
Тон его был самый что ни на есть укоризненный.
- Мучить вас? А вы кто? - Эйприл только хлопала синими глазами.
- Мы - леса Дух, - вдохновенно вещало дерево, похоже, уже вполне себе оправившись от мук, - мы - глас листвы и корня…
Девушка сделала попытку догадаться:
- Вы… э-э-э-э… Говорящее дерево?
- Язык деревьев смертным недоступен. Не станет дерево себя порочить, по-человечьи мысли изъясняя. - Дерево мало того, что оказалось говорящим, так ещё и весьма надменным, и Эйприл едва не обиделась. Но любопытство взяло верх.
- Тогда кто вы?
- Сказали же, ты Духу леса внемлешь, - втолковывал клён. - За дерево безвинное вступиться велит нам наше сердце и душа.
Кажется, она начинала понимать: дерево, не дерево, Дух, не Дух, но нанесение вреда зелёным насаждениям - это везде проступок, что наяву, что в грёзах.
- Точно. Ветка, - покачала головой Эйприл, каясь. - Зря я её отломала. Мне очень стыдно. Правда.
- Что ветка?! - возмутился неизвестный Дух такой девичьей глупости. - Путь земной окончен древа! И мы должны сопроводить его к юдоли скорби с надлежащим тактом…
- «Мы»? Хах… будет кто-то ещё? - продолжала тупить девица.
- Телесной оболочки не имея, зовёмся Духом мы единым. Впрочем, нас легион, орда и рать.
Пафосно изрекая это, Дух наверняка рассчитывал просветить заблудшую душу Эйприл, но та была против того, чтобы собственные фантазии упрекали её в невежественности.
- А, ну спасибо, что объяснили… - пожала она плечами, уже собираясь повернуться к «орде и рати» спиной, что было бы совсем невежливо.
- В древесной мудрости не смыслят человеки, - нагнетал голос Духа, произнеся последнее слово с завидным презрением. - Не тщись, дитя. Мы - леса дух, мы - страждущего голос, мы - проводник в обитель вечного покоя и тепла…
И в этот момент девушка окончательно поняла: очевидно, несчастному, вынужденному жить в старых клёнах, дубах и берёзах Духу долгое время было совершенно не с кем поболтать. А тут Эйприл и подвернулась - и тут же стала жертвой древесной словоохотливости. Чего только не приснится!
- Знаете, - она решила снизойти к истосковавшимся по живому общению силам природы, - я хотела бы узнать, что же случилось с деревом?
- О, сколько боли! - вновь взвыло зелёное лицо. - Гремела битва, и мы…
- Битва? - перебила Райан: она почему-то ощущала, что тянет говорить белым стихом. - То есть, здесь была битва…
- На Матерь чёрный хаос напустился. Она дитя своё спасти пыталась, но хаос не сдавался, и грохот битвы сотряс скалу. Ручей, питавший нас, покинул русло. И без его живительной воды мы стали сохнуть, чахнуть, умирать…
Хоть дерево и мнило слишком много о себе, но жалость сжала Эйприл сердце. Впрочем, теперь она совсем запуталась. Матерь? Хаос? Дитя? Дитя… А!
- С этим понятно… Откуда взялось яйцо? - спросила она.
- При чём яйцо? - недовольно отвлёкся Дух от переживаемых мучений. Зелёный взгляд нашёл яйцо, застрявшее в корнях: - А, это… То дитя.
Да что вы?
- Во время странствий Мать препоручала своё дитя заботам нашим, - разъясняли Эйприл дальше. - Ныне, без капли влаги, мы, увы, бессильны. Доверье Матери не оправдав, себя позором вечным увенчаем. О, горе нам!
Девушка, несмотря на весь свой скептицизм, видела, что Дух терзается по-настоящему.
- Слушайте, не нравится мне ваше настроение, - поморщилась она и вмиг сменила голос на елейно-успокоительный: - Хотите, можем поговорить об этом?
А тот меж тем уже собрался хоронить несчастный клён:
- За пустословьем время мы теряем. Оставь же нас, пора вершить обряд.
- Ну уж фигушки! - топнула она сапожком. - А как же яйцо?
- О, слишком поздно. Силы уж не те. - Живое воображение Эйприл вмиг нарисовало, как Дух разводит зелёными руками. - Дитю, знать, не судьба в гнездо вернуться. Позор наш будет жить и после нас. Аминь, - выплюнул её странный собеседник напоследок.
- Погодите-погодите, не аминь. Может, я могу помочь?
Ну в самом деле, разложила Эйприл всё по полочкам, яйцо нужно обязательно вернуть в гнездо! Иначе - мало ли что? Дурным приметам потакать не стоит. Это уже не сон, это уже кошмар какой-то получается!
- Что может сделать человек? Лишь воздух колыхать, - «отмахнулся» Дух от протянутой руки помощи. Слово «человек» в его устах по-прежнему звучало чуть ли не обидно. И Эйприл нахмурилась:
- Давайте-ка без наездов. Просто скажите, что можно сделать?
- Всё тщетно. - Дух оказался из породы ярых пессимистов. - Нет воды. Ручей покинул русло.
- Не бойтесь, что-нибудь придумаем, - в противовес ему Эйприл не отчаивалась.
- Мы не боимся, - загромыхало лицо, - нам неведом страх. Мы перед фатумом гордыню преклоняем! Конечно, если б были чудеса возможны - рак свистнул на горе, сюда вода вернулась, - и мы б дитя тогда в гнездо вернули. Но ты смирись, - вдруг опустился Дух до утешений, - не искушай судьбу. Пустыми разговорами не утолим мы жажды. Вода нужна, иначе нам конец.
Не успела сновидица ответить, как лицо словно просочилось сквозь потускневшую кору и растворилось без следа. Эйприл фыркнула: уж она так просто сдаваться не собиралась, не из того теста сделана. Ступая по жухлой траве, она пошла в сторону всё ещё доносившегося до уха журчания, и вот, увидела разлом меж мшистых скал и весело бежавший прямо в пропасть ручеёк. Какие-то сантиметры отделяли его от земли, что питала дерево. «Если верить некоему «духу», здесь произошла битва, из-за которой треснула гора и ушёл ручей. Что за чистая горная вода… В реале за неё давали бы баксов пятнадцать, не меньше».
Художница лихорадочно размышляла. И вдруг взглянула на кусочек чешуи в одной своей руке и веточку в другой. Её осенила идея.
- Ну-ка посмотрим… - Она воткнула рогатину в землю у самой скалы, а «лопатку» примостила под углом в разветвлении: получилось что-то вроде мини-водопровода. И - о чудо! - по чешуйчатому желобку уже льются блестящие струи, насыщая почву. «Круто. Мой учитель по труду может мной гордиться», - удовлетворённо похвалила себя Эйприл, глядя, как вокруг меняется, восстаёт, оживает природа. Трава как по мановению волшебной палочки позеленела, голубое мерцание наполнило каждую травинку, лепестки цветов, дерево на последнем издыхании… Оно словно вздохнуло, это дерево, от облегчения и счастья, оно позволило себе распустить почки и зацвести пальчатыми листьями. Сон Эйприл Райан наполнился очарованием и свежестью природной красоты, и как художник, она не могла этого не оценить.
Возвращаясь к клёну, девушка подумала: «Вот тебе и «фитолифтинг двести процентов»!» Выглядело «древо» значительно лучше, будто помолодело. Стремясь снова вызвать Духа на разговор, Эйприл уже хотела постучать по дереву… но вместо этого всего лишь позвала:
- Эй! Вы там?
- Оставь нас! - капризно протянул вновь появившийся зелёный лик.
- Ну как? Вижу, вам получше, - подбодрила его Эйприл, решив не обращать внимания на откровенное хамство.
- Свершилось чудо, к нам вернулись силы! - патетически возопил безмерно счастливый Дух. - Их пополнять - вот наш священный долг.
- А других долгов не осталось, а? Если подумать… - подмигнула Райан.
- Замри! Внемли! Песнь древа зазвучала! Гармония и радость…
- Супер! А дитя сейчас нам спляшет!
- Дитя?.. Яйцо! - Воображаемое «хлоп!» по лбу. - Восславим землю, что дала нам память!
Эйприл хотелось бы поспорить на счёт того, кто освежил им память… Но в этот самый миг корни у обрыва, держащие в плену яйцо, зашевелились. И ещё неродившийся детёныш стремительно ринулся навстречу пустоте…
- О-о… - Эйприл со всех ног бросилась ловить яйцо, но в этом уже не было нужды: корни клёна, как гигантские пальцы, обхватили зародыш поудобнее и со всей аккуратностью уложили его в гнездо, будто младенца в колыбель. Затормозив, девушка кинулась к гнезду, уже слыша снова этот странный клёкот…
Ему ответило другое клокотание, гораздо громче и надрывнее. Словно рёв громадного создания.
- Что?
В небе, над головою Эйприл пронеслось что-то сияющее, белоснежно-белое… Исполинская птица или даже…
- Что это было? - пробормотала художница, отступая к обрыву. Хозяйка гнезда уже опустилась рядом со спасённым яйцом и теперь смотрела на Эйприл мудрыми глазами.
Драконица. Эйприл Райан никогда не случалось видеть драконов в скучном, сером мире наяву, но ошибиться было невозможно. Крылатый ящер в чешуйчатой броне, что была белее снега и сверкала ярче звёзд, с мощными крыльями, не менее мощным хвостом и величавой, увенчанной парой рогов головой не мог быть никем иным. И, надо сказать, существа прекраснее художница никогда ещё не встречала.
Драконица склонила морду набок, глядя на застывшую в изумлении Эйприл, и низким грудным голосом произнесла:
- Это ты? Ты пришла.
Она сказала это чуть ли не счастливо, и Эйприл отмерла:
- Ну дела… Вы что, меня знаете?
- Эйприл, моя дочь… - нежно молвила драконица. - Я ждала тебя.
Девушка сглотнула. Куда на сей раз забрёло её сновидение, она не понимала и понимать отказывалась. Прилетает тут, понимаешь, белая клыкастая тварюга и величает её дочерью! Чудеса, да и только.
- Ждала? К-как это? - только и нашлось слов у сновидицы.
- Всё начинается здесь, с тебя. Так было всегда.
- О чём это вы? - непонимающе спросила Эйприл, про себя удивляясь, как говорящее дерево и говорящий же дракон могут так дружно бредить.
- Рассвет и закат, боль и радость, конец старого и начало нового. Иного мира.
Слова эти эхом отдавались у девушки в ушах.
- Я Мать того, что есть, а ты - того, что будет.
- Я - Мать того, что будет? Хе… И что мне с этим делать?
- Я буду вести и защищать тебя, пока смогу. Но в конце ты окажешься одна, - предрекло прекрасное создание.
- Ничего не понимаю. Но уже страшно.
И впрямь, Эйприл начинала дрожать. Когда уже она проснётся, когда всё это кончится?
- Так и должно быть, дитя моё, дочь моя, - успокаивала её драконица. Но в следующий момент она сама тревожно подняла голову, потому что…
Послышался тихий, отдалённый рёв. Ещё дракон?
- Только этого не хватало… - Эйприл задрожала сильнее, и на её глазах Мать-драконица свернулась в гнезде клубком, явно защищая своё яйцо.
Девушка не успела и с места сдвинуться, как перед нею откуда не возьмись возникло… нечто. Тёмная, переливающаяся масляным блеском масса висела прямо в воздухе, готовясь поглотить всё, что только было на её пути. При одном взгляде на неё Эйприл ощутила, как сковало язык, дыхание участилось, сердце билось, словно сумасшедшее - ей страшно, страшно… Нечто внушало ужас всем своим видом, оно извивалось… оно было живое.
В мозгу вспыхнуло: «Бежать!»
Но, словно читая её мысли, ночная жуть оскалилась ужасающими чёрными клыками… и словно отрыгнула. Грянула вспышка, и девушку отбросило с утёса волною вздыбившегося воздуха.
Крича, Эйприл Райан летела в пустоту, небо темнело перед её глазами. Она падала, падала, падала…
Вставало солнце.
Одеяло было сброшено с постели; с воплем юная художница дрыгнула ногами, освобождаясь от остатков сновидения, и резко села, едва дыша.
Фэндом: "The Longest Journey"
Пейринги: Эйприл Райан и др.
Жанр: ангст, драма, приключения, романтика, фантастика, фэнтези
Саммари: 2209 год, мегалополис Ньюпорт. Эйприл Райан - художница-абитуриентка; она умна, цинична и обладает чувством юмора, имеет как лучших друзей, так и недоброжелателей, живёт в студенческом пансионате и готовится поступить в лучшую художественную академию города. Да вот незадача: выматывают девушку странные сны, в которых она оказывается в другом мире, магическом и странном... А затем она и впрямь оказывается там. "В Аркадии". Только это уже не сон.
Закончен:
Комментарий: "Бесконечное путешествие"/"The Longest Journey" - культовая компьютерная игра жанра "квест", вышедшая в ноябре 1999 года. Содержит явные элементы фэнтези и научной фантастики, а также множество отсылок к другим компьютерным играм, фильмам и книгам. Перед вами - фэнтези-роман, описывающий игру.
P.S. Сразу скажу: только те, кто пробовал литературно-художественным языком описывать игры с графикой конца прошлого века, смогут меня понять. Это - ад, но очень интересный. Всем, кто заинтересовался, подписывайтесь или читайте.
P.P.S. Все права на вымышленную вселенную, персонажей и сюжет "The Longest Journey" принадлежат норвержской компании-разработчику "Funcom" в целом и сценаристу Рагнару Торнквисту в частности. Перевод реплик осуществлён российской компанией-локализатором "Snowball Studios" в 2006 году. Автор романа не преследует коммерческих целей, сам роман написан не с целью извлечения прибыли.
Пролог. Лев на воле или Сны о чём-то большемПролог. Лев на воле или Сны о чём-то большем
В камине весело трещал огонь, и дом старой женщины был пропитан теплом и светом. Жилище было небогатым, но уютно обставленным, чистым и приветливым для всех, кто пришёл в этот вечер проведать старуху, скрипевшую креслом-качалкой, и послушать её мудрые, поучительные и такие интересные сказки.
Сегодня слушателей было двое: молодой человек с чёрными густыми усами и девушка в скромной косынке. Оба доверчиво и удобно расположились на мягких подушках у ног старушки и с интересом рассматривали обстановку. Комната - совсем небольшая, полумрак играл в прятки с огненными отсветами на стенах, рядом с камином и небольшой чугунной печкой была аккуратно сложена вязанка дров, мягкий узорчатый ковёр лежал под ногами, а на полках - с десяток книг и старинные тусклые лампы; всё походило на обыкновенный деревенский быт, всё подходило жизни одинокой старой женщины.
- Так вы хотите, чтобы я рассказала вам историю, да? - Старая леди сложила руки на коленях и взглянула яркими, молодыми глазами на своих гостей. Её голос, однако, тоже был мягким, но звонким к тому же, совсем уж не уставшим от жизни…
- Да, мы очень хотим послушать ваши истории, - нетерпеливо просила девушка, теребя прядь светлых волос. - Вы столько видели, столько прожили…
- Хе-хе-хе… Спасибо, что напомнила мне про мой возраст, деточка, - произнесла старушка без всякой обиды. И в самом деле, хоть и казалось, что вечерние посетители уже выросли из всяческих сказок, рядом с нею они были неразумными, не видавшими жизни младенцами. - Да, я стара, но жизнь моя была длинной и богатой на события… О чём же мне вам рассказать?
- О том, что было на самом деле.
- Я всегда рассказываю о том, что было на самом деле, - возразила старая леди, поправляя тёмную шаль на плечах. - Сказок в мире и без меня полно. Нет нужды мне выдумывать новые, уж поверь.
- А расскажите нам историю о Балансе, - вдруг попросил юноша, до того сидевший смирно рядом с подругой.
Хозяйка вновь сухо рассмеялась, и глаза её сверкнули:
- Хотите послушать о Балансе? Это долгая история, дитя моё, и мне не хочется рассказывать её сейчас… Но я могу рассказать вам историю, которую слышала очень давно. Историю, которая стала поворотной точкой для Баланса и последствия которой живы и по сей день.
Очень оживились они:
- Да, это как раз то, о чём мы хотели послушать! Расскажите!
- Хорошо. - Старая леди кивнула головой - её седые волосы были убраны в аккуратный узел, - и завела тоном мудрой сказительницы. - Эта история началась там же, где закончилась, в башне, в королевстве, которого уже нет…
И мыслями она ушла в прошлое на десятки лет назад, далеко-далеко от треска огня и возбуждённых глаз её слушателей…
Стоял 2209 год, век технологий и космоса, которые прочно сплетались с повседневной жизнью простых обывателей. Космические корабли могли быстро доставить вас в любую точку земного шара или в само космическое пространство, небоскрёбы гордо устремлялись ввысь, лишь подчёркивая желание покорить это тёмное небо. Это была эпоха науки, широко шагавшей и дальше в будущее, эпоха коммерции и мировых корпораций, эпоха, когда богатство и бедность находились словно бы в разных, почти недосягаемых мирах.
Одним из самых красивых городов на западном побережье Северной Америки по праву считался Ньюпорт, прославившийся своей величиной и странной, будто слегка неухоженной архитектурой. На некоторые районы этого бессонного мегаполиса полиция уже давно махнула рукой, и прямо на улицах процветала наркоторговля, грабёж и всяческие сомнительные предприятия; да, чем выше были в Ньюпорте технологии, тем ниже - мораль. Однако Венеция - один из районов, - резко разнилась с общей палитрой города: на её территории была выстроена Венецианская Академия Изобразительных Искусств (или ВАИИ), лучшее из лучших учебное заведение, обучавшее живописи, скульптуре, танцу и прочим творческим направлениям. Тысячи юных талантов ежегодно пробовали свои силы в сложнейшем экзамене за возможность попасть в эти стены и стать студентом ВАИИ; они осаждали тихие улочки Венеции, её художественные выставки, зелёные парковые аллеи, шумные клубы и уютные частные пансиончики.
Эйприл Райан, как и многие восемнадцатилетние мечтатели, жила надеждой поступить в Академию. Сейчас она спала, и не сказать чтобы крепко: её веки дрожали и пухлые губы то и дело что-то шептали. Тёмно-каштановые волосы разметались по подушке, одеяло сползало на пол; Эйприл беспокойно ворочалась, хмурила тонкие брови... Она вспотела, отчаянно пытаясь вырваться из плена снов.
И вот, наконец, ей удалось открыть глаза. Но синий взгляд видел не потолок родной комнаты, а совершенно немыслимые пейзажи: Эйприл стояла на каменистом утёсе, а вдалеке перед нею раскинулись зелёные долины, покрытые туманным саваном, и скалы определённо странных размеров и очертаний. Будто бы кто-то замысловато ломал, сгибал, переплетал и перекручивал горы не тяжелее, чем дети мнут пластилин. Своими вершинами горы пронзали светлеющее небо; солнце вставало, а над ним грозно застыла вихреватая, тёмная туча, вооружённая голубоватой молнией и оглушительным громом.
Типичный импрессионистский рассвет. Как на картинке.
- Как же меня достали эти сны… Сколько можно… - простонала Эйприл, хватаясь за голову. - Ну хоть бы одну ночь поспать нормально, а не просыпаться от кошмаров в четыре утра…
Да, подобные сны девушка видела не впервые: они тревожили её, пугали, хотя и завораживали. Насквозь фантастические, они были поразительно живые, - даже сейчас Эйприл чувствовала свежесть горного воздуха и улавливала журчание недалёкого ручья. Лучи восходящего светила мягко пригревали лицо. В реале, подумала девушка, такой красоты не встретишь. И тут же неслышно фыркнула: «И я такая - в одних трусах. Разве не прелесть?»
Словно в ответ её мыслям туча ещё разок угрожающе громыхнула.
- Похоже, будет гроза. В моих снах даже погода кошмарная… Очень мило. - Эйприл даже поморщилась, услышав, как непослушно дрогнул её язвительный голос.
Что ж, от грозы надобно поискать укрытие - сколько ещё продлится выматывающий кошмар? Развернувшись, Эйприл Райан направилась прочь с утёса, впереди различая глазами нечто вроде старого, поникшего клёна без единого листика. «О… это дерево засохло», - вздыхала она, шаркая привычными полусапожками и силясь вспомнить: легла ли она спать прямо в обуви? Картина встрёпанной Эйприл в тоненькой пижамной майке, трусах, грубых сапогах на толстой подошве среди всего этого фэнтезийного великолепия выглядела малость абсурдной. Впрочем, девушка не удивлялась, логично полагая, что художницам-недоучкам вроде неё не должна сниться всякая банальщина, которую могут видеть в сновидениях домохозяйки и офисные клерки. Иначе на что они, будущие студенты ВАИИ, творческие гении?
Не успела она сделать и пяти шагов, как земля под ногами опасно задрожала, и послышался рёв сотрясающихся скал: землетрясение! Эйприл едва удалось удержать равновесие, а между тем мимо, чуть не сшибив девушку с ног, прокатилось что-то округлое, белое… Это было яйцо, просто огромное яйцо, нёсшееся с утёса прямо навстречу пропасти. «Ой! Круто… Кажется, это яйцо рептилии… Уж больно крупное и… не люблю я этих рептилий», - размышляла художница, глядя, как яйцо застревает в растущем на самом краю утёса кустарнике. Или то были проросшие корни умирающего дерева? Горы рыкнули напоследок, да и затихли, оползня как не бывало. Всё произошло так быстро, что девушка даже не успела запаниковать.
- Ну понятно… - Да, Эйприл действительно сразу же стало всё понятно, она вздыхала: - Не спасу яйцо - на семь лет испорчу себе карму или что-то типа того.
В самом деле, решила она, стоит только достать пропажу и вернуть на место - за спиной Эйприл виднелось что-то вроде большого гнезда, как раз под стать яйцу, - как сразу же сон закончится. Подобравшись поближе к диковинке, она нагнулась, стараясь не глядеть в пропасть… и вдруг услыхала тихий, переливчатый клёкот.
- Этот звук - он из яйца?! Может, ещё и цыплёнок вылезет? - удивлялась Райан, тщетно пытаясь дотянуться до яйца рукой. Но лишь кончики её пальцев касались скорлупы. - Ну как я его подниму? Оно тяжёлое и скользкое, ещё улетит в пропасть…
В поисках того, что могло бы помочь в нелёгкой задаче, девушка встала с корточек и подошла поближе к гнезду: оно располагалось прямо за дряхлым клёном и было выстлано чешуёй. Очень крупной чешуёй. «Уж не знаю почему, но мне очень не хочется встречаться с хозяевами этого гнёздышка… - поёжилась внутренне Эйприл. - Прикольно. Никогда не видела такой большой чешуи… Возьму чешуйку на память».
В её руках оказалось нечто напоминавшее лопатку, которой зачерпывают мороженое из лотка. Она подносила чешуинку к глазам, рассматривая внимательнее, любуясь серебристым переливчатым блеском. «Большая, скользкая… и страшноватая чешуя рептилии».
А проблема меж тем оставалась: что же делать с яйцом? Нервно поозиравшись, Эйприл заметила ветку-рогатинку, растущую на несчастном клёне - совсем сухую, вот-вот отломится. Не слишком длинная, но, может быть, поможет?
Но когда девушка, сломав ветку, повернулась к дереву спиной, всю её сотряс громогласный стон, полный страдания. Эйприл испуганно ахнула, взглянула через плечо - сквозь древесную кору проступили очертания искажённого мукой лица, более всего напоминавшего зеленоватую дымку. Лицо стенало:
- О-о-о-о… Сколь нестерпимы наши муки…
- Ч-чего? - прозаикалась Райан.
И дерево вмиг ответило:
- Ужели так приятно мучить нас?
Тон его был самый что ни на есть укоризненный.
- Мучить вас? А вы кто? - Эйприл только хлопала синими глазами.
- Мы - леса Дух, - вдохновенно вещало дерево, похоже, уже вполне себе оправившись от мук, - мы - глас листвы и корня…
Девушка сделала попытку догадаться:
- Вы… э-э-э-э… Говорящее дерево?
- Язык деревьев смертным недоступен. Не станет дерево себя порочить, по-человечьи мысли изъясняя. - Дерево мало того, что оказалось говорящим, так ещё и весьма надменным, и Эйприл едва не обиделась. Но любопытство взяло верх.
- Тогда кто вы?
- Сказали же, ты Духу леса внемлешь, - втолковывал клён. - За дерево безвинное вступиться велит нам наше сердце и душа.
Кажется, она начинала понимать: дерево, не дерево, Дух, не Дух, но нанесение вреда зелёным насаждениям - это везде проступок, что наяву, что в грёзах.
- Точно. Ветка, - покачала головой Эйприл, каясь. - Зря я её отломала. Мне очень стыдно. Правда.
- Что ветка?! - возмутился неизвестный Дух такой девичьей глупости. - Путь земной окончен древа! И мы должны сопроводить его к юдоли скорби с надлежащим тактом…
- «Мы»? Хах… будет кто-то ещё? - продолжала тупить девица.
- Телесной оболочки не имея, зовёмся Духом мы единым. Впрочем, нас легион, орда и рать.
Пафосно изрекая это, Дух наверняка рассчитывал просветить заблудшую душу Эйприл, но та была против того, чтобы собственные фантазии упрекали её в невежественности.
- А, ну спасибо, что объяснили… - пожала она плечами, уже собираясь повернуться к «орде и рати» спиной, что было бы совсем невежливо.
- В древесной мудрости не смыслят человеки, - нагнетал голос Духа, произнеся последнее слово с завидным презрением. - Не тщись, дитя. Мы - леса дух, мы - страждущего голос, мы - проводник в обитель вечного покоя и тепла…
И в этот момент девушка окончательно поняла: очевидно, несчастному, вынужденному жить в старых клёнах, дубах и берёзах Духу долгое время было совершенно не с кем поболтать. А тут Эйприл и подвернулась - и тут же стала жертвой древесной словоохотливости. Чего только не приснится!
- Знаете, - она решила снизойти к истосковавшимся по живому общению силам природы, - я хотела бы узнать, что же случилось с деревом?
- О, сколько боли! - вновь взвыло зелёное лицо. - Гремела битва, и мы…
- Битва? - перебила Райан: она почему-то ощущала, что тянет говорить белым стихом. - То есть, здесь была битва…
- На Матерь чёрный хаос напустился. Она дитя своё спасти пыталась, но хаос не сдавался, и грохот битвы сотряс скалу. Ручей, питавший нас, покинул русло. И без его живительной воды мы стали сохнуть, чахнуть, умирать…
Хоть дерево и мнило слишком много о себе, но жалость сжала Эйприл сердце. Впрочем, теперь она совсем запуталась. Матерь? Хаос? Дитя? Дитя… А!
- С этим понятно… Откуда взялось яйцо? - спросила она.
- При чём яйцо? - недовольно отвлёкся Дух от переживаемых мучений. Зелёный взгляд нашёл яйцо, застрявшее в корнях: - А, это… То дитя.
Да что вы?
- Во время странствий Мать препоручала своё дитя заботам нашим, - разъясняли Эйприл дальше. - Ныне, без капли влаги, мы, увы, бессильны. Доверье Матери не оправдав, себя позором вечным увенчаем. О, горе нам!
Девушка, несмотря на весь свой скептицизм, видела, что Дух терзается по-настоящему.
- Слушайте, не нравится мне ваше настроение, - поморщилась она и вмиг сменила голос на елейно-успокоительный: - Хотите, можем поговорить об этом?
А тот меж тем уже собрался хоронить несчастный клён:
- За пустословьем время мы теряем. Оставь же нас, пора вершить обряд.
- Ну уж фигушки! - топнула она сапожком. - А как же яйцо?
- О, слишком поздно. Силы уж не те. - Живое воображение Эйприл вмиг нарисовало, как Дух разводит зелёными руками. - Дитю, знать, не судьба в гнездо вернуться. Позор наш будет жить и после нас. Аминь, - выплюнул её странный собеседник напоследок.
- Погодите-погодите, не аминь. Может, я могу помочь?
Ну в самом деле, разложила Эйприл всё по полочкам, яйцо нужно обязательно вернуть в гнездо! Иначе - мало ли что? Дурным приметам потакать не стоит. Это уже не сон, это уже кошмар какой-то получается!
- Что может сделать человек? Лишь воздух колыхать, - «отмахнулся» Дух от протянутой руки помощи. Слово «человек» в его устах по-прежнему звучало чуть ли не обидно. И Эйприл нахмурилась:
- Давайте-ка без наездов. Просто скажите, что можно сделать?
- Всё тщетно. - Дух оказался из породы ярых пессимистов. - Нет воды. Ручей покинул русло.
- Не бойтесь, что-нибудь придумаем, - в противовес ему Эйприл не отчаивалась.
- Мы не боимся, - загромыхало лицо, - нам неведом страх. Мы перед фатумом гордыню преклоняем! Конечно, если б были чудеса возможны - рак свистнул на горе, сюда вода вернулась, - и мы б дитя тогда в гнездо вернули. Но ты смирись, - вдруг опустился Дух до утешений, - не искушай судьбу. Пустыми разговорами не утолим мы жажды. Вода нужна, иначе нам конец.
Не успела сновидица ответить, как лицо словно просочилось сквозь потускневшую кору и растворилось без следа. Эйприл фыркнула: уж она так просто сдаваться не собиралась, не из того теста сделана. Ступая по жухлой траве, она пошла в сторону всё ещё доносившегося до уха журчания, и вот, увидела разлом меж мшистых скал и весело бежавший прямо в пропасть ручеёк. Какие-то сантиметры отделяли его от земли, что питала дерево. «Если верить некоему «духу», здесь произошла битва, из-за которой треснула гора и ушёл ручей. Что за чистая горная вода… В реале за неё давали бы баксов пятнадцать, не меньше».
Художница лихорадочно размышляла. И вдруг взглянула на кусочек чешуи в одной своей руке и веточку в другой. Её осенила идея.
- Ну-ка посмотрим… - Она воткнула рогатину в землю у самой скалы, а «лопатку» примостила под углом в разветвлении: получилось что-то вроде мини-водопровода. И - о чудо! - по чешуйчатому желобку уже льются блестящие струи, насыщая почву. «Круто. Мой учитель по труду может мной гордиться», - удовлетворённо похвалила себя Эйприл, глядя, как вокруг меняется, восстаёт, оживает природа. Трава как по мановению волшебной палочки позеленела, голубое мерцание наполнило каждую травинку, лепестки цветов, дерево на последнем издыхании… Оно словно вздохнуло, это дерево, от облегчения и счастья, оно позволило себе распустить почки и зацвести пальчатыми листьями. Сон Эйприл Райан наполнился очарованием и свежестью природной красоты, и как художник, она не могла этого не оценить.
Возвращаясь к клёну, девушка подумала: «Вот тебе и «фитолифтинг двести процентов»!» Выглядело «древо» значительно лучше, будто помолодело. Стремясь снова вызвать Духа на разговор, Эйприл уже хотела постучать по дереву… но вместо этого всего лишь позвала:
- Эй! Вы там?
- Оставь нас! - капризно протянул вновь появившийся зелёный лик.
- Ну как? Вижу, вам получше, - подбодрила его Эйприл, решив не обращать внимания на откровенное хамство.
- Свершилось чудо, к нам вернулись силы! - патетически возопил безмерно счастливый Дух. - Их пополнять - вот наш священный долг.
- А других долгов не осталось, а? Если подумать… - подмигнула Райан.
- Замри! Внемли! Песнь древа зазвучала! Гармония и радость…
- Супер! А дитя сейчас нам спляшет!
- Дитя?.. Яйцо! - Воображаемое «хлоп!» по лбу. - Восславим землю, что дала нам память!
Эйприл хотелось бы поспорить на счёт того, кто освежил им память… Но в этот самый миг корни у обрыва, держащие в плену яйцо, зашевелились. И ещё неродившийся детёныш стремительно ринулся навстречу пустоте…
- О-о… - Эйприл со всех ног бросилась ловить яйцо, но в этом уже не было нужды: корни клёна, как гигантские пальцы, обхватили зародыш поудобнее и со всей аккуратностью уложили его в гнездо, будто младенца в колыбель. Затормозив, девушка кинулась к гнезду, уже слыша снова этот странный клёкот…
Ему ответило другое клокотание, гораздо громче и надрывнее. Словно рёв громадного создания.
- Что?
В небе, над головою Эйприл пронеслось что-то сияющее, белоснежно-белое… Исполинская птица или даже…
- Что это было? - пробормотала художница, отступая к обрыву. Хозяйка гнезда уже опустилась рядом со спасённым яйцом и теперь смотрела на Эйприл мудрыми глазами.
Драконица. Эйприл Райан никогда не случалось видеть драконов в скучном, сером мире наяву, но ошибиться было невозможно. Крылатый ящер в чешуйчатой броне, что была белее снега и сверкала ярче звёзд, с мощными крыльями, не менее мощным хвостом и величавой, увенчанной парой рогов головой не мог быть никем иным. И, надо сказать, существа прекраснее художница никогда ещё не встречала.
Драконица склонила морду набок, глядя на застывшую в изумлении Эйприл, и низким грудным голосом произнесла:
- Это ты? Ты пришла.
Она сказала это чуть ли не счастливо, и Эйприл отмерла:
- Ну дела… Вы что, меня знаете?
- Эйприл, моя дочь… - нежно молвила драконица. - Я ждала тебя.
Девушка сглотнула. Куда на сей раз забрёло её сновидение, она не понимала и понимать отказывалась. Прилетает тут, понимаешь, белая клыкастая тварюга и величает её дочерью! Чудеса, да и только.
- Ждала? К-как это? - только и нашлось слов у сновидицы.
- Всё начинается здесь, с тебя. Так было всегда.
- О чём это вы? - непонимающе спросила Эйприл, про себя удивляясь, как говорящее дерево и говорящий же дракон могут так дружно бредить.
- Рассвет и закат, боль и радость, конец старого и начало нового. Иного мира.
Слова эти эхом отдавались у девушки в ушах.
- Я Мать того, что есть, а ты - того, что будет.
- Я - Мать того, что будет? Хе… И что мне с этим делать?
- Я буду вести и защищать тебя, пока смогу. Но в конце ты окажешься одна, - предрекло прекрасное создание.
- Ничего не понимаю. Но уже страшно.
И впрямь, Эйприл начинала дрожать. Когда уже она проснётся, когда всё это кончится?
- Так и должно быть, дитя моё, дочь моя, - успокаивала её драконица. Но в следующий момент она сама тревожно подняла голову, потому что…
Послышался тихий, отдалённый рёв. Ещё дракон?
- Только этого не хватало… - Эйприл задрожала сильнее, и на её глазах Мать-драконица свернулась в гнезде клубком, явно защищая своё яйцо.
Девушка не успела и с места сдвинуться, как перед нею откуда не возьмись возникло… нечто. Тёмная, переливающаяся масляным блеском масса висела прямо в воздухе, готовясь поглотить всё, что только было на её пути. При одном взгляде на неё Эйприл ощутила, как сковало язык, дыхание участилось, сердце билось, словно сумасшедшее - ей страшно, страшно… Нечто внушало ужас всем своим видом, оно извивалось… оно было живое.
В мозгу вспыхнуло: «Бежать!»
Но, словно читая её мысли, ночная жуть оскалилась ужасающими чёрными клыками… и словно отрыгнула. Грянула вспышка, и девушку отбросило с утёса волною вздыбившегося воздуха.
Крича, Эйприл Райан летела в пустоту, небо темнело перед её глазами. Она падала, падала, падала…
Вставало солнце.
Одеяло было сброшено с постели; с воплем юная художница дрыгнула ногами, освобождаясь от остатков сновидения, и резко села, едва дыша.
@темы: Макси, Любимое автором, Приключения, The Longest Journey, Драма, В работе, Игры, Романтика