...и какая муза меня укусила?
Автор: Рона
Фэндом: "Fairy Tail"
Пейринги: персонажи как они есть
Жанр: бред, юмор (стёб)
Саммари: небольшой четырёх-пятиглавный новогодний подарок поклонникам "Fairy Tail".
Бета: нет
Закончен:
Комментарий: полный ООС, старательно зацензуренные матерные выражения
P.S. Сюжет разворачивается после арок с Райской башней и парадом Магнолии, но! Джерард на месте, Шоу, Волли, Милианна и Симон (живой) при нём, Сиэглейн и Уртер тоже до сих пор здравствуют в Совете Эра. Держите в мыслях. Как всё это получилось, я вам всё равно не отвечу, просто примите как данность.
P.P.S. Предупреждаю: вы можете потерять к автору всё уважение. Растаскивание фика на цитаты поощряется, ибо кое-кто уже начал.
Глава 1.Глава 1.
- Тьфу!
Ещё один в гневе скомканный лист бумаги описал изумительно точную и правильную по всем законам параболу и плюхнулся в мусорную корзину. Очко.
- Сиэг, душка, ну что ты так переживаешь? – нежно мурлыкнула Уртер. Провела тонкими алыми губами по краешку пузатого бокала. Сделала глоток. Чуть покачала ногами, что были удобно перекинуты через подлокотник большого кресла, и воззрилась на консула, что в её глазах считался дитём неразумным с явными признаками реактивного психоза. – И не надо так дуться, посине… кха-кха-кха!
Сиэглейн пред её томными очами побивал мировой рекорд по быстрой ходьбе – туда-сюда, туда-сюда, из угла в угол, как тушканчик. Кандидат на пост Мирового Зла нервничал. А всё из-за отсутствия фантазии.
Удивительное дело! Очередной КОВАРНЫЙ ЗЛОДЕЙСКИЙ ЗАГОВОР, условно озаглавленный «ПОИМЕТЬ ВСЕХ И ВСЯ», кандидат придумывал влёт, с вдохновением, с куражом, буквально во время утреннего кофе или даже раньше - чистки зубов. Вариант последний знаменовался обильно лезущей изо рта и носа пеной и нечленораздельным: «Угах, му-у-гха… а потом ны-ыга! И ныга! И ныга, и ны-му-га! У, уга-га!». Бывало, что щётка незаслуженно забывалась во рту – но кому какое дело до таких мелочей, когда Сиэглешечка только что детально распланировал очередное танковое сражение под Прохоровкой в местной локации Совета Эра? Мировому Злу простительно всё! Хотя Мировое Добро по канону вовсе так не считает…
- Уртер, я безнадёжен. При всём моём таланте, моём аналитическом уме, моих навыках тактика и стратега, моей запредельной улётности я битые два часа не могу сочинить это грёбаное письмо! – Сиэглейн в припадке отчаяния начал носиться по залу собраний ещё быстрее, на третьей скорости не вписываясь в повороты и натыкаясь на стены.
- Тпр-р-р-ру! – дала команду союзница и собутыльница кандидата. Сиэг замер, как вкопанный, у очередной стены и даже повёл ухом, как благородный рысак. Уртер наставительно произнесла: - Сядь-ка рядом с тётей Уртер. На тебе морковку, пока грызёшь, будешь слушать.
Синеволосый покорно плюхнулся на пол рядом с креслом, в котором девушка являла собой все замашки султанши на пенсии.
- Послушай, котик, ты забыл о том, что ты – Мозг. Подумаешь, не в состоянии черкануть пару строк! Тебе просто нужна мотивация. Как тебе такое: вся мировая магия теперь в моих… наших руках! Или: на месте Совета Эра руины, одинокий дымок вьётся к небесам вместе с горестными рыданиями и злорадным, злодейским моим… нашим смехом! Ну-ка, изобрази мне злодейский смех!
- Кхи-хи… - На этой попытке Сиэглейн заглох и прокашлялся. А потом заржал так, что глинтвейн в бокале Уртер вышел из берегов. Конь, воистину.
- Во! – Уртер показала ему большой палец. – Смотри, у тебя есть способности! Не такой уж ты и безнадёжный. Давай так сделаем: подождём до следующего года, а в этом просто попросим шубу мне… да, мне, тёте Уртер! А уж если всё удастся, то в следующем году наш очередной коварный заговор… нет-нет, не перебивай! Так вот, шубу из песца… ха, какое забавное слово, этот песец! Как же эта животина живёт-то с таким прозвищем, а? Вообще, ты когда-нибудь видел песца? Я не имею в виду то, что промелькнуло у тебя перед глазами, когда месяц назад нам объявили о задержке премиальных…
Больше всего Сиэглейн, консул Совета Эра, мечтал, чтобы на Рождество ему подарили пульт – выключить эту заю долбанутую, которая, похоже, умудрилась нажраться глинтвейном. Догрызая морковку, он разложил в своей голове всё по полочкам: от него сейчас требуется дописать письмо (Делиора его сожри!) и подложить его в форточку, а затем, подтирая слюни, ждать Апокалипсиса, Армагеддона и полного песца магическому миру. Усё. Проще и гениальнее, казалось бы, некуда. Вот только природное сиэглейновское косноязычие, наследие предков, путало простой и гениальный план.
- Ла-а-а-адно! – воодушевил себя консул, садясь обратно за стол, вынимая новый чистый лист из ящика и перо из зубов вместе с хвостиком от морковки. – Сейчас мы как устроим им всем Рождество, мать их по сараям!
- Вот это по-нашему, Сиэгчик! – на ходу изобрела Уртер новый уменьшительно-ласкательный, омерзительнейший вариант. Выждала минут пять, наслаждаясь глинтвейном. Одним глазком подглядела в писанину собрата-собутыльника и внесла правку: слово «Завещание» с титульных строчек убрать, дописать старую, как мир, и банальную, как бананы в ана… заднепроходном отверстии, фразу: «Дорогой Санта-Клаус…». - …А так сгодится, - милосердно одобрила она проект. – Этот дед, говорят, ещё никого не подводил…
- Горько! Горько! Горько! Горько! Ра-а-аз! Два-а-а! Три-и-и! Четы-ы-ыре! Пя-я-ять!..
Эта пытка будет продолжаться вечно, думал вконец замудоханный Рак. Однако Водолей наконец соизволила отвязаться, отлипнуть от его губ и выпустить его из своих железных объятий, и Звёздный дух получил возможность выдохнуть: «Креви, ёп!..». Поцелуй был исполнен весьма эротично, и вообще - обидно, что в мире Звёздных духов всего четыре с половиной бабы, которых на всех лиц мужского пола даже при самом безумном полёте фантазии точно не хватит. Для справки, половиной бабы считались Близнецы, которым в голову иногда приходили те ещё ролевые игры…
А затем – о, этот сладкий миг, когда мурашки бегут по всему телу, начиная с клешней! Ядовитое жало Скорпиона притёрлось к смуглой шее Рака, и такой же ядовитый его шёпот произнёс: «Уроем, падла!».
- Сокровище моё, прекрати эту беспочвенную ревность! – проворковала Водолей, заново рисуя губы водостойкой помадой. – В конце-то концов, чем ещё заниматься в мире Звёздных духов, как не играть в «бутылочку»? Я думала, ты уже привык…
- Он подкручивал бутылку! Мы видели! – наябедничал Скорпион, с сожалением отпуская на свободу дрожащего Рака. Цирюльничек вжал голову в плечи и боком, боком спрятался за Тельцом, что увлеченно перелистывал последний выпуск «Магического Еженедельника» («Стр. 15-22, постеры с Мираджейн и Люси-сама…» - бормотал Телец, прикидывая задним числом, сколько обмусоленных и зацелованных постеров придётся содрать со стены, чтобы уместить на ней один мега-постер с хозяйкой).
- Конечно, подкручивал! – вякнул Рак из-за девяноста семи килограммов живого мычащего веса. – Водолей всё же лучше, чем Стрелец!
- Чем это лучше? – оскорблённо подбоченился человек-лошадь.
- Да тем, что твои стрелы тыркаются в глаза, в нос, в уши, бог знает куда ещё, креви, - уже спокойнее произнёс Рак. Звёздный дух нашёл весьма оригинальный метод борьбы с неврозом и теперь, высунув кончик языка от напряжения, старательно наводил Тельцу марафет с тыла, заплетая чёрно-белую куцую шерсть густыми косичками. Скорпион сел на своё место (на колени к Водолею [есть ли у Водолея колени?..]) и хвостом раскрутил бутылку, содержимое которой страдальчески погибло в желудке Лиры около получаса назад. Лира маялась творческим застоем, а в таком случае просто необходим был допинг. «Застой лечится запоем» – любила приговаривать музыкантша.
- Лёвчик… а как ты будешь встречать Рождество? – Сегодня Водолей просто алкала свободного общения.
- Гм… - раздалось в ответ. Звёздный дух созвездия Льва, скукожившийся, скрюченный и сгорбившийся, со сложенными на груди руками смотрелся как-то жалко на фоне рядом сидящего Тельца. Судя по отсутствующей морде лица, он находился в той стадии кретинизма, когда тянет на всяческие непристойные мысли типа: свести счёты с жизнью тихо и безболезненно либо же спрыгнуть с карниза гильдии «Хвоста Феи» и отпечатком на дорожном покрытии вечно напоминать ТОЙ САМОЙ БЛОНДИНКЕ о том, что она потеряла, не успев заблаговременно ринуться в львиные объятия.
- Кто-нибудь, выведите Льва из депрессухи, его очередь, - обречённо вздохнула Водолей. Лев, услышав магические слова «его очередь», поднял встрёпанную голову и продемонстрировал коллегам угрожающе зелёные синяки под глазами.
«Недосып» - решила Водолей.
«Недосып… интересно, кто она?» - ревниво зыркнул на Водолея Скорпион.
«Пьянка!» - воспряла духом Лира.
«И кто тебя стрижёт так коротко?!» - сатанел Рак на Тельца, на пару минут выпав из окружающей обстановки и попросту не участвуя в игрищах.
Глаза над синяками внезапно нацелились на постер, который в упоении созерцал Телец.
ТА САМАЯ БЛОНДИНКА словно бы специально надела купальник именно той расцветки, которая будоражила во Льве сладостные воспоминания о юношеских годах и соответствующих этим юношеским годам классах средней школы, женской раздевалке с неплотно прикрытыми занавесками и всевидящем, всезнающем и недремлющем оке уборщицы, блюстительницы девичьей чести. Уборщица набила руку на набивании поп малолетних шалопаев (материал для экзекуции находился тут же – выдёргивался из страшенного вида инквизиторского аксессуара, по незнанию и недоразумению именовавшегося веником). Уборщица с аксессуаром до сих пор являлась Льву во снах, преимущественно в кошмарных, но в школьные годы охоту к прекрасному полу отбить так и не сумела.
И вот теперь – каррамба! Сердечки! Розовенькие сердечки по всему купальнику и издевательски-кокетливый бантик на талии! Как в детстве… в задницу детство! Будьте прокляты бантики, сердечки и прочие артиллерийские орудия женской привлекательности!
Звёздные духи с весьма живым интересом наблюдали, как Лев, утробно воя, терзает постер белоснежными зубами в лучших традициях горных хищников прямо в копытах оторопевшего Тельца. «ОНА ИЗМЕНИЛА!!!» - вопил буйнопомешанный Царь Зверей, тщательно пережёвывая глянец и отплёвывая отдельные отрывки из рекламного раздела.
- …Даже это не спасёт тебя от твоей очереди, - не снизошла к буйнопомешанному Водолей, которая издавна считалась лидером по части игрищ, боёв аля «стенка на стенку» и прочих развлекательных мероприятий, а посему её авторитет был непоколебим и приказы выполнялись неукоснительно. – Давай. Бутылка к тебе попкой.
«Вечно мне… попка…» - горестно подумал Лев. Гадливенькое чувство обделённой и ущемлённой гордости в сердце и пятках не смог прогнать даже Стрелец, ибо рука свыше в лице горлышка бутылки выбрала именно его. В дополнение к синякам, которых даже тёмные очки впоследствии не могли замаскировать, бедолага Лев получил внушительный тычок стрелой в левую ноздрю, которая уверенно и верно распухала теперь до размеров косого паруса на бригантине, но после измены и «примирительных» объяснений с Овном, у которой было преимущество - легендарный хук справа, это казалось просто ерундой…
Комната в женском общежитии. Вечер. Снегопад за окном. Свечи. Ах, романтика…
- Г… Гаечка… - хныкала Леви-чан, стоя на коленях перед внушительных размеров бочкой, из-под которой сочилось какая-то жидкость, пачкая ковёр. – Я-я не х-хотела… П-прости… ну, кто ж знал-то?
Бочка булькнула разок и пошатнулась. МакГарден обняла ёмкость и завыла:
- Гаечка! Миленький! Не молчи же! Прошу, скажи, хоть что-нибудь скажи! Ну, Гаечка!..
- Чтоб я ещё хоть раз пошёл с тобой гулять, малявка! – глухо донеслось из бочки. – Это полный п****ц! Этот ***ный снег! Валяться в сугробах она, млин, придумала!
- О! Слава Богу! Челюсти заработали! – Леви чуть было не бросилась отбивать бочке земные поклоны. – И отпадный снегопад здесь ни в чём не винова-а-ат!.. – пропела девчушка. – И метель в моей постели, бла-бла-бла… - уже потише закончила она.
- Мелочь, я не понял намёка… ты мне здесь, что ли, спать предлагаешь?! Я домой хочу, слышала?! – Бочка начала подпрыгивать и угрожающе скрипеть.
- Низзя тебе домой! Низзя, и всё тут! – отказала суровая Леви-чан нерадивому своему гостю. – Говорить ты можешь, а вот ходить – вряд ли. Терпи, Гаечка, ты же мужчина! Хочешь, я тебе книжку почитаю?
- Только не что-нибудь слишком заумное, - смилостивилась бочка.
- «И-Цзин» подойдёт?
Бочка выдала порцию ругани.
- Ну, нет – так нет, - покорно согласилась МакГарден.
- Я не могу больше! – заскрежетал все ещё непокорными губами Гэзилл. – Это машинное масло у меня уже в таких местах, о которых я сроду не подозревал! Вот хотя бы в…
- Недосидишь – и ржавчина не сойдёт. Будешь весь рыженький. Разумеется, при условии, что онемевшие конечности отомрут и тебя не придётся сдавать в пункт сбора металлолома. – Аргументы Леви разбили его боевой дух в пух и прах.
- Тащи свою «И-Цзин»! И учти, Леви-чан, отныне слова «снег», «снежки», «снеговик», и особенно фраза «Куча мала!» в моём присутствии строго запрещены и караются принудительным поеданием гвоздей!
- Ты просто лапочка! – Леви звучно поцеловала бочку и унеслась за тряпкой – подтирать лужи машинного масла. Скрючившийся в позе эмбриона, проржавевший насквозь Редфокс остался сидеть.
А Джерард Фернандес тем временем отчаянно и отважно пытался спасти дело своей жизни.
- Навались! Держи её! Да держи, мать твою! Угх… эх… ещё… ну же, майна! Майна, говорю… то есть… Убери руку, кретин! Стену держи, а лапать будешь не меня! Ну, ещё разок, майна…
- Сир… ы-ы-ыть! может, всё-таки… ы-ы-ыть! вира? – пыхтел Шоу, руками, ногами и головой упираясь в безжалостно падающую на них стену.
- Насрать! – рявкнул Главный Злодей Фэндома. – Если она рухнет… клянусь, если только она рухнет… б***ь!!! ПАЛЬЦЫ!!! МОИ ПАЛЬЦЫ!!! ТЫ ПРИЩЕМИЛ МНЕ ПАЛЬЦЫ, ОБЕЗЬЯНА НЕЧЁСАНАЯ!!!
Джерард заверещал на всю Райскую башню – на нижних этажах с потолка посыпалась каменная крошка. Шоу пищал, тщетно пытаясь либо выбраться из-под придавившей и сложившей его вчетверо стены, либо, по крайней мере, слезть с пальцев Джерарда.
Большая стройка в сроки не укладывалась, квартальный отчёт находился под угрозой, а всё из-за вдруг надумавшей обвалиться западной стены на шестнадцатом этаже. С числом «шестнадцать» Фернандесу не везло никогда. Вечная история – в шестнадцать лет Джерарду заявили, что «таким гениальным отморозкам в колледже делать нечего, а потому – шаляй-валяй, аля-улю, до свидания, цыпа-дрипа, будешь знать, как своими экспериментами поджигать лабораторию и доводить лаборанта до нервного срыва и кукареканья!». Шестнадцать раз Джерард разрабатывал план ОФИГИТЕЛЬНОЙ МСТИ, КОТОРАЯ АУКНЕТСЯ В ВЕКАХ, и шестнадцать раз план замалчивался за неимением ведра дерьма (ну, неоткуда было его взять в городской глуши) и подопытного камикадзе, который должен был это ведро доставить в колледж по известному адресу (а если повезёт, то и по окнам размазать – дабы ясна солнышка в аудиториях больше никогда не видели). Шестнадцать раз он добивался разрешения на строительство арт-объекта в административной части королевства, которая не подходила под застройку; на семнадцатый же он просто испепелил поганых бюрократов, затем полдня мучался вопросом – а что же ему помешало сделать это раньше? Шестнадцатый по списку мешок с цементом при транспортировке близко познакомился с синеволосой макушкой, поэтому Джерард уже бог знает сколько времени был вынужден не снимая носить капюшон, чтобы не смущать окружающих плачевным видом своей бугристой да забинтованной буйной головушки. Пятнадцать раз он пытался ускользнуть от «подсадистки» Милианны, которая подсела на жанр хентай и теперь тоже искала подопытного камикадзе, дабы вместе с ним узреть всю силу аниматорского порноискусства в свободное от стройки время. Так вот, Джерард на полном серьёзе подозревал, что на шестнадцатый раз она таки его достанет, а потому теперь рядом со своим троном держал в пределах видимости страшный аттракцион – плюшевого кота, которым можно очень неплохо действовать Милианне на нервы. Голову там откручивать, другие части тела откочерыживать… Эта кошачья фанатка долго не выдержит этих пыток и уберётся в свой Неколэнд (в масштабах комнаты 10x8) просвещаться хентаем одна.
Как же здорово - Джерард усиленно отвлекал себя от боли в почти ампутированных пальцах, - что она не подсела на яойную мангу…
К счастью, в этот момент подоспел спартанец Симон. Распознав в пищащей куче, заботливо накрытой цементированной плитой, своего эксплуататора и угнетателя, Симон снял сначала плиту с Шоу, потом Шоу с Джерарда. Спасённый угнетатель готов был броситься спасителю на шею (предварительно для толчка дав Шоу такого пендаля, чтобы он улетел в образовавшееся в башне отверстие), но потом рассудил, что негоже помазаннику Божию смердам всяческим благоволение оказывать. Поэтому он дал Шоу пендаля просто так, для отместки, и тем «благоволение» окончилось. Что-то в душе навязчиво просило также пнуть отколовшийся кусок стены, но Джерард пресёк душевную просьбу в корне, опять же рассудив, что наличие десяти пальцев хотя бы на ногах ему всяко важнее и может быть ещё да и пригодится.
- Красота… - цокнул языком Симон, любуясь открывшимся видом на океан. – Знаете, я тут подумал, что панорамное окно здесь будет смотреться не так уж и плохо…
- Цыц, - припечатал Джерард. – Щас прораб говорить будет. У-у-у-уй!..
Разнорабочие в составе терпеливо заткнувшегося Симона и медленно разгибающегося Шоу с каменными лицами наблюдали, как Главный Злодей Фэндома сосёт самый пострадавший палец.
- Фак фот, - продолжил Джерард, не потрудившись прервать своих лечебных манипуляций. – Фоу, фафова фера офафифась эфа фёрфофа фена?
- Жалко, Волли тут нет, у них понимание прямо на телепативном уровне… - опечалился Симон.
- А где Волли? – поинтересовался Шоу, тщетно пытаясь сообразить, где у него правая рука, а где левая.
- На двадцать восьмом этаже, окунулся в гипсовую смесь. Стоит живым памятником конструктору Лего.
- Благое дело. Можно при входе поставить.
- Угу. Оригинальная дизайнерская находка.
- МОФЯ-Я-Я-ЯТЬ! – взвизгнул прораб, чуть не откусив себе палец. Секундой позже тот самый палец ткнулся в грудь Шоу, и Джерард, сверкая алыми сеточками лопнувших сосудов в полубезумных глазках, принялся с садистским усердием компостировать мозги подчинённому: - Когда я сказал: «Шоу, будь заинькой, развесь мишуру с первого по семнадцатый этаж», ты все мои слова расслышал? Разве добрый дядя Джерард просил пробивать несущую своей металлокерамической башкой?! Разве у доброго дяди Джерарда стальные нервы?! Разве дядя Джерард сейчас добрый?!!
- А… а… а… а почему сразу этой… как её… керамометаллической? – надул губы Шоу. – Ну, оступился, ну, упал, ну, брякнулся со стремянки… Дядя Джерард, уберите свой слюнявый палец, вы мне рубашку пачкаете!..
- В следующий раз рассчитывай траекторию падения уже на подлёте! Судя по всему, стремянкой тебя приложило на совесть! – Палец ткнулся парнишке в нос, и тот, поборник чистоплотности, захныкал. – В целях экономии кое-где сплошной гипсокартон, в нём дырку проделать – как Волли собраться в кубик-рубик! Кстати, Симон, - отвлеклась от провинившегося верховная власть, – вынь из гипса этого придурка, ему ещё гирлянды на окнах с двадцать первого по тридцать шестой развешивать. И вообще, у нас праздники! Рождество послезавтра! Новый Год через десять дней! Где улыбки? Почему не вижу радостных лиц? Хэппи нью е-е-ер, хэппи нью е-е-ер… - Джерард вытер руку об жилетку подобострастно подпевающего Шоу и вздохнул: - Пресвятая Херис Пилтон, я руковожу стадом упырей. Значит, так, арапчонок. Если к моему возвращению стена не будет на положенном ей месте, я тебе ноги-то повыдёргиваю да в уши-то вставлю. Какую часть фразы повторить для полного усвоения?
- В-всё ясно, сир… - съёжился Шоу.
- Ути-пути, мой ясновидящий! – умилилась верховная власть. – Раз всё ясно, то из зарплаты вычитать не буду.
- Вы нам не платите зарплату, сир…
- Ещё вам зарплату плати! Ишь ты! Вообще, это вы мне приплачивать должны, терплю тут ваши закидоны… Симон, за мной, – Джерард скрюченными пальцами указал в сторону лестницы. – Отбойный молоток в зубы, будем с Волли панцирь сбивать…
Сказал – и припустил в сторону, противоположную лестнице, как очумелый, при этом совершенно не по-царски завизжав, потому что услышал неоспоримые звуковые признаки приближения някающей части коллектива. Някающая часть коллектива вопила на всю башню: «Торрент почти догрузил! Джерард-сама, я по вашу душу!!».
От прыжка ласточкой с шестнадцатого этажа спасли диктатора верные Шоу и Симон: первый вцепился предводителю в ноги, второй, не обращая внимания на истерическое диктаторское: «Пустите, братцы!! Я лучше сдохну!!», заломил камикадзе руки и плюхнул его на пол, доброжелательно прогундев:
- Ну-ну, вам не время ещё… подумайте о нас, об Эрзе…
- Об Эрзе вы будете думать, когда будете смотреть со мной хентай! – У появившейся на месте событий Милианны глаза сверкали, как у Альбероны, которой «где-то бог послал бутылку спирту».
А кота-то нет, вспомнил полуобморочный Джерард! Нет кота, нетуньки, остался на верхнем этаже, брошенный возле трона, покинутый, никому не нужный!
«Мне нужный!! Ты мне нужен, сволочь плюшевая!!» - рыдал про себя Джерард. Шестнадцатая попытка Милианны должна была стать последним шагом на пути к окончательному психическому расстройству. Девочка-кошка по-хозяйски схватила своего непосредственного работодателя за ногу и уже было вознамерилась прокатить его по ступенькам прямо до места казни – своей комнаты, - как вдруг Фернандес охнул. И тут же взвился ракетой:
- Дописал! Дописал, моя прелесть, моя умница, гений отечественной прозы!
Коллектив уже не удивлялся подскокам и балетным па обезумевшего от радости Мирового Зла. Когда же угнетатель выдохся, лишь вяло похлопали одному особенно сложному пируэту.
- Бинго, товарищи! – Мировое Зло потёрло всё ещё саднившие ладошки. – Теперь дело за малым! Скоро наступит самое бу-га-гашное в мире Рождество!
- Хорошо, - равнодушно отозвался Симон.
- Круто, - пожал плечами Шоу.
- Ага, - мяукнула Милианна.
Кое-как очухавшись от накрывшей мозг эйфории, Джерард принялся швыряться указаниями, дрыгаясь всем телом от неописуемого восторга:
- Мишуру развесить, фонариками мой трон украсить, гирляндами Волли обвить, пусть так стоит! Дырку заделать, Шоу, фраза про ноги в ушах ещё в силе и под угрозой исполнения! Дин-дон-дон! Дон-дин-дин! Колокольчики звенят, барабанчики гремят, ай люлюшеньки-люли, как мне хорошо!..
- Дядя Джерард, когда хорошо, потом обычно бывает не очень хорошо… точнее говоря, очень не хорошо…
- У кого-то сейчас в одном месте нехорошо будет! – огрызнулся Джерард, насилу вырвав себя из прелестей безумной пляски. – Шоу, я передумал! Уши как хранилище для твоих ляжек больше не котируются, ведь есть столько вариантов! Отр-р-ряд, смир-р-рна! Слушай мою команду! Чтобы башня была к вечеру вылизана сверху донизу! Скоро пожалуют гости дорогие, а у нас бардак да свинарник! Метнулись! Живо! Быстра-а-а-а-а-а!..
Последнее слово Фернандес выл, уже съезжая королевским седалищем по перилам лестницы. Через пять секунд длинное «йя-я-я-яху-у-у-у!» и короткое «бух» убедительно доказали, что всех своих целей - пола на одном из нижних этажей; окончательно тронуться крышей - узурпатор достиг.
Мировое Зло должно быть немного сбрендившим, чтобы не объяснять причин своих поступков.
Без проблем.
Недавно заново отстроенный зал собраний в городе Клевера доживал свои последние часы.
Предновогодний корпоратив плавно приближался к своей кульминации – стриптизу в исполнении звезды подмостков, блистательного мастера Боба из «Голубых Пегасов» - сценический псевдоним: «Сладкий медвежонок». На медвежонка Боб даже при полном облачении смахивал примерно так же, как мастер Жозе на сестру милосердия, однако после восьмой рюмки Макаров находил в Бобе если не что-то привлекательное, то хотя бы нечто интригующее. Номер со стриптизом был специально запланирован на тот момент, когда участники форума по вопросам социального взаимодействия магических гильдий – читай, попойки с последующим мордобоем в лучших традициях русского экшена, - перестанут адекватно воспринимать действительность. Вино рекой, водка в пределах допустимых пределов, которые все коллективно забыли обозначить, проблему закусок никто не поднимал, все расходы Макаров благодушно, благородно и не от большого ума взял на себя. А потому уважаемые мастера гильдий предались раскрепощению и разврату аки вчерашние школьники на выпускном вечере – со всем отсутствием ответственности и лёгким ужасом перед завтрашним днём.
Перед отъездом на «форум» Макаров понапихал по всем карманам полюшкиных отрезвляющих порошочков, предварительно получив от самой лекарки по голове метлой и напутствие «соблюдай небл**ность!». Также он в приказном порядке назначил штрафные работы некоторым особенно взбудораженным гильдичанам, которые уже неделю жили тем долгожданным моментом, когда мастер совершит неописуемую глупость – уедет. К его возвращению – на четвереньках ли, на носилках ли, на коне ли, на метле ли, - здание гильдии будет сверкать и блестеть, вызывая восторг и непременное желание протереть глаза фигой. Мастер был в этом абсолютно уверен. Пока не приехал на место встречи с остальными. После этого стало уже как-то пофиг, отныне место в его жизни имели лишь шведский стол и русский ассортимент.
- Шумел камы-ы-ыш… деревья гнули-и-ись… А ночка тё-ё-ёмная была-а-а-а… Ух, ты! Как здесь темно-то… Макары-ы-ыч… – Из-под скатерти на колени Макарову выкатилась голова мастера Голдмина; тело же, неповиновавшееся хозяину, заблудилось под столом. – Макарыч, знаешь, чё… Ж… ж-ж-ж… ж…
- Загадки… Люблю загадки… - вяло отреагировал Макаров, руками шаря по своему телу в поисках своей головы. – Пч… пчела?..
- Не-а… Ж-ж-ж…
- Это «ж-ж-ж» неспроста… - подпорхнул к ним Боб, уже достаточно успешно вошедший в роль медвежонка. Прожужжал и упорхнул, на ходу застёгивая цветастый лифчик и напевая: «Но-о-овы-ы-ый год к нам мчится, ско-о-ора-а-а всё случится...».
- Жизнь? – предложил Макаров другой вариант уже более внятно.
- Это вр-вряд ли… ик… теперь уж-же вряд-д ли… ж-ж-ж…
- Ну что за жопа… - Макаров пригорюнился.
- Как вариант. – Голова Голдмина усердно закивала, ударяясь подбородком о костлявые макаровские коленки. – Ж-жениться, говорю, тебе надо бы… бы… бы…
- Вот когда ж-женюсь… вот тогда ж-жопа. И никакой ж-жизни. Проходили. Хва… хватит. – Мастер «Хвоста Феи» стукнул кулаком по столу: – Хватит!
- Согласен. Раз хватит, значит, больше не наливаем…
- К-куда?! Бутылку на родину! Я про… это… да блин… семейное щ-щасте…
- Счастье?..
- Щас те! С мужиками в гараж-ж – щас те! На рыбалку… рыбачить… рыбу – щас те! Носки разбрасывать – и то низзя! Никакой свобод-ды… самовыражёвывания… Короче, так! Никаких баб! Здесь есть хоть одна баба?! – зыркнул Макаров по углам так, будто бы уже нацеливал Закон Феи.
- Горизонт чист!.. Боб в туалете…
- Тады ладно… - снял вопрос Макаров. – Шумел камы-ы-ыш…
Через десяток секунд Макаров подавился «ночкой тёмной», потому что с улицы через открытое окно (радовавшее глаз отсутствием стекла после того, как Голдмину пришло в больную голову поиграть в «Догони меня кирпич») донеслось писклявое: «Мастер Макаров! Мастер Макаров! Вам письмо!».
- О! – оживился адресат, даже слегка протрезвев. – Мирочка-Мираджейночка! Ни секунды без меня не мож-жет!
В разбитую форточку влетела одна из особенно уродливых птичек Мики Чикентайгер – почему-то лысая, так что оставалось неясно, как она до сих пор держится в воздухе. Глаза Голдмина из-под тёмных очков подозрительно заблестели; нашарив над собой на столе вилку, он затих, прикрываясь скатертью и стараясь не издать ни звука, пока добыча сама не подлетит поближе и не попадёт непосредственно под шквальный огонь столовыми приборами. Птичка летела, ничего не подозревая о готовящейся ей участи; Макаров же думал – а чего он на Мираджейночке-то не женился? Впрочем, в алкогольном тумане проступила большими красными буквами непонятно откуда взявшаяся трезвая мысль: «WARNING! Режим «Всех убью – одна останусь!» в исполнении Души Сатаны!». Действительно, мало ли что её выведет из себя, а ж-жизнь одна…
- Ближ-ж-же… ближе, моя радость… - страстно прошептал Голдмин, не сводя взгляда с птички.
- Но-но! – Макаров поднял руку в жесте «Love’n’Peace». – Гринпис не дремлет…
Птичка уронила на Макарова письмецо и была такова, не забыв мстительно какнуть Голдмину на голову.
- Будешь щасливым, - прокомментировал мастер «Хвоста Феи», пока Голдмин рьяно натирал голову скатертью. Взяв в одну руку письмо, а в другую стопку, Макаров провозгласил: - Клянусь при свидетелях! Если с гильдией чаво не таво… - Фразу довершил пробежавшийся по залу собраний пламенный стариковский взгляд. Фикус в углу, которому мастера щедро подливали весь вечер, в ужасе перед сим взглядом предпочёл зачахнуть в муках и покрыться плесенью. Представить, что подобное будет с «хвостатыми феями»… Голдмина затрясло.
- Ладушки! - Макаров навесил на себя добродушное выражение. – Делаем ставки, господа!
- Эрза, - подал голос Голдмин.
- Те два симпатичненьких мальчика-а-а-а! – крикнул вернувшийся из туалета Боб.
- Люсичка, - крякнул своё Макаров. Затем одним махом опустошил стопку и крякнул ещё раз: - Ну, поехали.
Распечатывание письма происходило в довольно-таки напряжённой атмосфере – над коротышкой Макаровым столпились все мастера, которые могли стоять.
- Кхе-кхе… «Дорогой Санта Клаус…». Н-не понял…
- «Дорогой Санта Клаус! - зачитывал меж тем Сиэглейн копию письма развалившейся в кресле Уртер. - Когда-то в детстве я мечтал о хомячке, как все нормальные дети. Дело в том, что подопытные крысы и нынче дороги, их содержание выпьет немало крови, а я был не настолько любимым в семье ребёнком, чтобы безнаказанно испытывать уменьшенную копию «Этериона» на родных и близких. Теперь я вырос. Хомячок мне уже не нужен - есть Уртер, которая ведётся на всё, что бы я ей не говорил, и при этом считает, что вертит мной как хочет. Как и положено порядочной стерве, она во время собраний Совета под столом давит каблуками мои ноги. А после собраний, облизываясь раздвоенным языком, повторяет анекдот:
- Да у вас плоскостопие последней стадии!
- Последней? Это как?
- Ну, вот вы ласты видели?
- Ага.
- Это предпоследняя...
Ну не сука? Плюс к тому, у меня начинается аллергия на морковку. Поэтому вот моё первое желание: посади Уртер в свой мешок и увези её нахрен в свои снега!
Я, конечно, понимаю, что ты не джинн из бутылки (или из лампы, это кому как)... Но, поскольку нас с Джерардом считается как бы двое, то желания нам с ним тоже полагается как бы два. Джерард сейчас немного занят – ему скоро арт-объект Зерефу сдавать, - так что ему не до Рождества. Однако я знаю, что он давно мечтает о какой-то там смертной жертве.
И всё-таки, Санта Клаус… Есть у нас планчик какой-никакой. Если ты нам с Джерардом поможешь, мы, так и быть, возьмём тебя в долю. Своим оленям всю жизнь стелить будешь.
Зереф, судя по всему, мужик серьёзный, поэтому выставил три условия: Райская башня, «Этерион» и жертва. С первым проблем нет, с прошлого раза всё починить кое-как удалось. Всё держится на соплях, но, надеюсь, до Нового Года продержится. Со вторым тоже проблем нет, ибо Уртер всё обещала сделать, особенно за песцовую шубу (губа не дура, надо сказать). А вот третье… богатый выбор. Я вообще-то Шоу предлагал, но он Джерарду денег должен. К сожалению, сам Шоу это знает, так что не обращает внимания на расхожую примету, которую ему Фернандес постоянно напоминает – о том, что с ним будет, если до Нового Года всем долги не отдаст. Есть несколько других кандидатур, которые в прошлый раз повели себя, как последние сволочи, выслушать не захотели, не прониклись к нам всей душой и весь план нам расстроили. Так что если к тридцать первому декабря ты пригонишь к Райской башне Эрзу Скарлетт и Нацу Драгнила (а вообще, весь состав «Хвоста Феи» сгодится), то я сочту это не иначе как чудом и даже, может быть, в тебя поверю. Вот такое моё желание, милый Санта Клаус.
Переступив через принципы, в шоке от себя самого,
P.S. Шубу Уртер не забудь, ей в снегах пригодится».
Ну, как? Молчишь… - Сиэглейн снисходительно улыбнулся. Конечно, он бы не стал читать впопыхах исправленное письмо, которого Уртер видеть не должна была, если бы союзница уже полчаса не спала в кресле с морковкой во рту.
- Ё-моё... - выпалил Макаров на одном дыхании.
Повисла тишина. Голдмин выполз из-под стола, обнимая два кирпича и почёсывая голову вилкой:
- Боб, стриптиз отменяется. Тут интереснее.
Фэндом: "Fairy Tail"
Пейринги: персонажи как они есть
Жанр: бред, юмор (стёб)
Саммари: небольшой четырёх-пятиглавный новогодний подарок поклонникам "Fairy Tail".
Бета: нет
Закончен:
Комментарий: полный ООС, старательно зацензуренные матерные выражения
P.S. Сюжет разворачивается после арок с Райской башней и парадом Магнолии, но! Джерард на месте, Шоу, Волли, Милианна и Симон (живой) при нём, Сиэглейн и Уртер тоже до сих пор здравствуют в Совете Эра. Держите в мыслях. Как всё это получилось, я вам всё равно не отвечу, просто примите как данность.
P.P.S. Предупреждаю: вы можете потерять к автору всё уважение. Растаскивание фика на цитаты поощряется, ибо кое-кто уже начал.
Глава 1.Глава 1.
- Тьфу!
Ещё один в гневе скомканный лист бумаги описал изумительно точную и правильную по всем законам параболу и плюхнулся в мусорную корзину. Очко.
- Сиэг, душка, ну что ты так переживаешь? – нежно мурлыкнула Уртер. Провела тонкими алыми губами по краешку пузатого бокала. Сделала глоток. Чуть покачала ногами, что были удобно перекинуты через подлокотник большого кресла, и воззрилась на консула, что в её глазах считался дитём неразумным с явными признаками реактивного психоза. – И не надо так дуться, посине… кха-кха-кха!
Сиэглейн пред её томными очами побивал мировой рекорд по быстрой ходьбе – туда-сюда, туда-сюда, из угла в угол, как тушканчик. Кандидат на пост Мирового Зла нервничал. А всё из-за отсутствия фантазии.
Удивительное дело! Очередной КОВАРНЫЙ ЗЛОДЕЙСКИЙ ЗАГОВОР, условно озаглавленный «ПОИМЕТЬ ВСЕХ И ВСЯ», кандидат придумывал влёт, с вдохновением, с куражом, буквально во время утреннего кофе или даже раньше - чистки зубов. Вариант последний знаменовался обильно лезущей изо рта и носа пеной и нечленораздельным: «Угах, му-у-гха… а потом ны-ыга! И ныга! И ныга, и ны-му-га! У, уга-га!». Бывало, что щётка незаслуженно забывалась во рту – но кому какое дело до таких мелочей, когда Сиэглешечка только что детально распланировал очередное танковое сражение под Прохоровкой в местной локации Совета Эра? Мировому Злу простительно всё! Хотя Мировое Добро по канону вовсе так не считает…
- Уртер, я безнадёжен. При всём моём таланте, моём аналитическом уме, моих навыках тактика и стратега, моей запредельной улётности я битые два часа не могу сочинить это грёбаное письмо! – Сиэглейн в припадке отчаяния начал носиться по залу собраний ещё быстрее, на третьей скорости не вписываясь в повороты и натыкаясь на стены.
- Тпр-р-р-ру! – дала команду союзница и собутыльница кандидата. Сиэг замер, как вкопанный, у очередной стены и даже повёл ухом, как благородный рысак. Уртер наставительно произнесла: - Сядь-ка рядом с тётей Уртер. На тебе морковку, пока грызёшь, будешь слушать.
Синеволосый покорно плюхнулся на пол рядом с креслом, в котором девушка являла собой все замашки султанши на пенсии.
- Послушай, котик, ты забыл о том, что ты – Мозг. Подумаешь, не в состоянии черкануть пару строк! Тебе просто нужна мотивация. Как тебе такое: вся мировая магия теперь в моих… наших руках! Или: на месте Совета Эра руины, одинокий дымок вьётся к небесам вместе с горестными рыданиями и злорадным, злодейским моим… нашим смехом! Ну-ка, изобрази мне злодейский смех!
- Кхи-хи… - На этой попытке Сиэглейн заглох и прокашлялся. А потом заржал так, что глинтвейн в бокале Уртер вышел из берегов. Конь, воистину.
- Во! – Уртер показала ему большой палец. – Смотри, у тебя есть способности! Не такой уж ты и безнадёжный. Давай так сделаем: подождём до следующего года, а в этом просто попросим шубу мне… да, мне, тёте Уртер! А уж если всё удастся, то в следующем году наш очередной коварный заговор… нет-нет, не перебивай! Так вот, шубу из песца… ха, какое забавное слово, этот песец! Как же эта животина живёт-то с таким прозвищем, а? Вообще, ты когда-нибудь видел песца? Я не имею в виду то, что промелькнуло у тебя перед глазами, когда месяц назад нам объявили о задержке премиальных…
Больше всего Сиэглейн, консул Совета Эра, мечтал, чтобы на Рождество ему подарили пульт – выключить эту заю долбанутую, которая, похоже, умудрилась нажраться глинтвейном. Догрызая морковку, он разложил в своей голове всё по полочкам: от него сейчас требуется дописать письмо (Делиора его сожри!) и подложить его в форточку, а затем, подтирая слюни, ждать Апокалипсиса, Армагеддона и полного песца магическому миру. Усё. Проще и гениальнее, казалось бы, некуда. Вот только природное сиэглейновское косноязычие, наследие предков, путало простой и гениальный план.
- Ла-а-а-адно! – воодушевил себя консул, садясь обратно за стол, вынимая новый чистый лист из ящика и перо из зубов вместе с хвостиком от морковки. – Сейчас мы как устроим им всем Рождество, мать их по сараям!
- Вот это по-нашему, Сиэгчик! – на ходу изобрела Уртер новый уменьшительно-ласкательный, омерзительнейший вариант. Выждала минут пять, наслаждаясь глинтвейном. Одним глазком подглядела в писанину собрата-собутыльника и внесла правку: слово «Завещание» с титульных строчек убрать, дописать старую, как мир, и банальную, как бананы в ана… заднепроходном отверстии, фразу: «Дорогой Санта-Клаус…». - …А так сгодится, - милосердно одобрила она проект. – Этот дед, говорят, ещё никого не подводил…
* * *
- Горько! Горько! Горько! Горько! Ра-а-аз! Два-а-а! Три-и-и! Четы-ы-ыре! Пя-я-ять!..
Эта пытка будет продолжаться вечно, думал вконец замудоханный Рак. Однако Водолей наконец соизволила отвязаться, отлипнуть от его губ и выпустить его из своих железных объятий, и Звёздный дух получил возможность выдохнуть: «Креви, ёп!..». Поцелуй был исполнен весьма эротично, и вообще - обидно, что в мире Звёздных духов всего четыре с половиной бабы, которых на всех лиц мужского пола даже при самом безумном полёте фантазии точно не хватит. Для справки, половиной бабы считались Близнецы, которым в голову иногда приходили те ещё ролевые игры…
А затем – о, этот сладкий миг, когда мурашки бегут по всему телу, начиная с клешней! Ядовитое жало Скорпиона притёрлось к смуглой шее Рака, и такой же ядовитый его шёпот произнёс: «Уроем, падла!».
- Сокровище моё, прекрати эту беспочвенную ревность! – проворковала Водолей, заново рисуя губы водостойкой помадой. – В конце-то концов, чем ещё заниматься в мире Звёздных духов, как не играть в «бутылочку»? Я думала, ты уже привык…
- Он подкручивал бутылку! Мы видели! – наябедничал Скорпион, с сожалением отпуская на свободу дрожащего Рака. Цирюльничек вжал голову в плечи и боком, боком спрятался за Тельцом, что увлеченно перелистывал последний выпуск «Магического Еженедельника» («Стр. 15-22, постеры с Мираджейн и Люси-сама…» - бормотал Телец, прикидывая задним числом, сколько обмусоленных и зацелованных постеров придётся содрать со стены, чтобы уместить на ней один мега-постер с хозяйкой).
- Конечно, подкручивал! – вякнул Рак из-за девяноста семи килограммов живого мычащего веса. – Водолей всё же лучше, чем Стрелец!
- Чем это лучше? – оскорблённо подбоченился человек-лошадь.
- Да тем, что твои стрелы тыркаются в глаза, в нос, в уши, бог знает куда ещё, креви, - уже спокойнее произнёс Рак. Звёздный дух нашёл весьма оригинальный метод борьбы с неврозом и теперь, высунув кончик языка от напряжения, старательно наводил Тельцу марафет с тыла, заплетая чёрно-белую куцую шерсть густыми косичками. Скорпион сел на своё место (на колени к Водолею [есть ли у Водолея колени?..]) и хвостом раскрутил бутылку, содержимое которой страдальчески погибло в желудке Лиры около получаса назад. Лира маялась творческим застоем, а в таком случае просто необходим был допинг. «Застой лечится запоем» – любила приговаривать музыкантша.
- Лёвчик… а как ты будешь встречать Рождество? – Сегодня Водолей просто алкала свободного общения.
- Гм… - раздалось в ответ. Звёздный дух созвездия Льва, скукожившийся, скрюченный и сгорбившийся, со сложенными на груди руками смотрелся как-то жалко на фоне рядом сидящего Тельца. Судя по отсутствующей морде лица, он находился в той стадии кретинизма, когда тянет на всяческие непристойные мысли типа: свести счёты с жизнью тихо и безболезненно либо же спрыгнуть с карниза гильдии «Хвоста Феи» и отпечатком на дорожном покрытии вечно напоминать ТОЙ САМОЙ БЛОНДИНКЕ о том, что она потеряла, не успев заблаговременно ринуться в львиные объятия.
- Кто-нибудь, выведите Льва из депрессухи, его очередь, - обречённо вздохнула Водолей. Лев, услышав магические слова «его очередь», поднял встрёпанную голову и продемонстрировал коллегам угрожающе зелёные синяки под глазами.
«Недосып» - решила Водолей.
«Недосып… интересно, кто она?» - ревниво зыркнул на Водолея Скорпион.
«Пьянка!» - воспряла духом Лира.
«И кто тебя стрижёт так коротко?!» - сатанел Рак на Тельца, на пару минут выпав из окружающей обстановки и попросту не участвуя в игрищах.
Глаза над синяками внезапно нацелились на постер, который в упоении созерцал Телец.
ТА САМАЯ БЛОНДИНКА словно бы специально надела купальник именно той расцветки, которая будоражила во Льве сладостные воспоминания о юношеских годах и соответствующих этим юношеским годам классах средней школы, женской раздевалке с неплотно прикрытыми занавесками и всевидящем, всезнающем и недремлющем оке уборщицы, блюстительницы девичьей чести. Уборщица набила руку на набивании поп малолетних шалопаев (материал для экзекуции находился тут же – выдёргивался из страшенного вида инквизиторского аксессуара, по незнанию и недоразумению именовавшегося веником). Уборщица с аксессуаром до сих пор являлась Льву во снах, преимущественно в кошмарных, но в школьные годы охоту к прекрасному полу отбить так и не сумела.
И вот теперь – каррамба! Сердечки! Розовенькие сердечки по всему купальнику и издевательски-кокетливый бантик на талии! Как в детстве… в задницу детство! Будьте прокляты бантики, сердечки и прочие артиллерийские орудия женской привлекательности!
Звёздные духи с весьма живым интересом наблюдали, как Лев, утробно воя, терзает постер белоснежными зубами в лучших традициях горных хищников прямо в копытах оторопевшего Тельца. «ОНА ИЗМЕНИЛА!!!» - вопил буйнопомешанный Царь Зверей, тщательно пережёвывая глянец и отплёвывая отдельные отрывки из рекламного раздела.
- …Даже это не спасёт тебя от твоей очереди, - не снизошла к буйнопомешанному Водолей, которая издавна считалась лидером по части игрищ, боёв аля «стенка на стенку» и прочих развлекательных мероприятий, а посему её авторитет был непоколебим и приказы выполнялись неукоснительно. – Давай. Бутылка к тебе попкой.
«Вечно мне… попка…» - горестно подумал Лев. Гадливенькое чувство обделённой и ущемлённой гордости в сердце и пятках не смог прогнать даже Стрелец, ибо рука свыше в лице горлышка бутылки выбрала именно его. В дополнение к синякам, которых даже тёмные очки впоследствии не могли замаскировать, бедолага Лев получил внушительный тычок стрелой в левую ноздрю, которая уверенно и верно распухала теперь до размеров косого паруса на бригантине, но после измены и «примирительных» объяснений с Овном, у которой было преимущество - легендарный хук справа, это казалось просто ерундой…
* * *
Комната в женском общежитии. Вечер. Снегопад за окном. Свечи. Ах, романтика…
- Г… Гаечка… - хныкала Леви-чан, стоя на коленях перед внушительных размеров бочкой, из-под которой сочилось какая-то жидкость, пачкая ковёр. – Я-я не х-хотела… П-прости… ну, кто ж знал-то?
Бочка булькнула разок и пошатнулась. МакГарден обняла ёмкость и завыла:
- Гаечка! Миленький! Не молчи же! Прошу, скажи, хоть что-нибудь скажи! Ну, Гаечка!..
- Чтоб я ещё хоть раз пошёл с тобой гулять, малявка! – глухо донеслось из бочки. – Это полный п****ц! Этот ***ный снег! Валяться в сугробах она, млин, придумала!
- О! Слава Богу! Челюсти заработали! – Леви чуть было не бросилась отбивать бочке земные поклоны. – И отпадный снегопад здесь ни в чём не винова-а-ат!.. – пропела девчушка. – И метель в моей постели, бла-бла-бла… - уже потише закончила она.
- Мелочь, я не понял намёка… ты мне здесь, что ли, спать предлагаешь?! Я домой хочу, слышала?! – Бочка начала подпрыгивать и угрожающе скрипеть.
- Низзя тебе домой! Низзя, и всё тут! – отказала суровая Леви-чан нерадивому своему гостю. – Говорить ты можешь, а вот ходить – вряд ли. Терпи, Гаечка, ты же мужчина! Хочешь, я тебе книжку почитаю?
- Только не что-нибудь слишком заумное, - смилостивилась бочка.
- «И-Цзин» подойдёт?
Бочка выдала порцию ругани.
- Ну, нет – так нет, - покорно согласилась МакГарден.
- Я не могу больше! – заскрежетал все ещё непокорными губами Гэзилл. – Это машинное масло у меня уже в таких местах, о которых я сроду не подозревал! Вот хотя бы в…
- Недосидишь – и ржавчина не сойдёт. Будешь весь рыженький. Разумеется, при условии, что онемевшие конечности отомрут и тебя не придётся сдавать в пункт сбора металлолома. – Аргументы Леви разбили его боевой дух в пух и прах.
- Тащи свою «И-Цзин»! И учти, Леви-чан, отныне слова «снег», «снежки», «снеговик», и особенно фраза «Куча мала!» в моём присутствии строго запрещены и караются принудительным поеданием гвоздей!
- Ты просто лапочка! – Леви звучно поцеловала бочку и унеслась за тряпкой – подтирать лужи машинного масла. Скрючившийся в позе эмбриона, проржавевший насквозь Редфокс остался сидеть.
* * *
А Джерард Фернандес тем временем отчаянно и отважно пытался спасти дело своей жизни.
- Навались! Держи её! Да держи, мать твою! Угх… эх… ещё… ну же, майна! Майна, говорю… то есть… Убери руку, кретин! Стену держи, а лапать будешь не меня! Ну, ещё разок, майна…
- Сир… ы-ы-ыть! может, всё-таки… ы-ы-ыть! вира? – пыхтел Шоу, руками, ногами и головой упираясь в безжалостно падающую на них стену.
- Насрать! – рявкнул Главный Злодей Фэндома. – Если она рухнет… клянусь, если только она рухнет… б***ь!!! ПАЛЬЦЫ!!! МОИ ПАЛЬЦЫ!!! ТЫ ПРИЩЕМИЛ МНЕ ПАЛЬЦЫ, ОБЕЗЬЯНА НЕЧЁСАНАЯ!!!
Джерард заверещал на всю Райскую башню – на нижних этажах с потолка посыпалась каменная крошка. Шоу пищал, тщетно пытаясь либо выбраться из-под придавившей и сложившей его вчетверо стены, либо, по крайней мере, слезть с пальцев Джерарда.
Большая стройка в сроки не укладывалась, квартальный отчёт находился под угрозой, а всё из-за вдруг надумавшей обвалиться западной стены на шестнадцатом этаже. С числом «шестнадцать» Фернандесу не везло никогда. Вечная история – в шестнадцать лет Джерарду заявили, что «таким гениальным отморозкам в колледже делать нечего, а потому – шаляй-валяй, аля-улю, до свидания, цыпа-дрипа, будешь знать, как своими экспериментами поджигать лабораторию и доводить лаборанта до нервного срыва и кукареканья!». Шестнадцать раз Джерард разрабатывал план ОФИГИТЕЛЬНОЙ МСТИ, КОТОРАЯ АУКНЕТСЯ В ВЕКАХ, и шестнадцать раз план замалчивался за неимением ведра дерьма (ну, неоткуда было его взять в городской глуши) и подопытного камикадзе, который должен был это ведро доставить в колледж по известному адресу (а если повезёт, то и по окнам размазать – дабы ясна солнышка в аудиториях больше никогда не видели). Шестнадцать раз он добивался разрешения на строительство арт-объекта в административной части королевства, которая не подходила под застройку; на семнадцатый же он просто испепелил поганых бюрократов, затем полдня мучался вопросом – а что же ему помешало сделать это раньше? Шестнадцатый по списку мешок с цементом при транспортировке близко познакомился с синеволосой макушкой, поэтому Джерард уже бог знает сколько времени был вынужден не снимая носить капюшон, чтобы не смущать окружающих плачевным видом своей бугристой да забинтованной буйной головушки. Пятнадцать раз он пытался ускользнуть от «подсадистки» Милианны, которая подсела на жанр хентай и теперь тоже искала подопытного камикадзе, дабы вместе с ним узреть всю силу аниматорского порноискусства в свободное от стройки время. Так вот, Джерард на полном серьёзе подозревал, что на шестнадцатый раз она таки его достанет, а потому теперь рядом со своим троном держал в пределах видимости страшный аттракцион – плюшевого кота, которым можно очень неплохо действовать Милианне на нервы. Голову там откручивать, другие части тела откочерыживать… Эта кошачья фанатка долго не выдержит этих пыток и уберётся в свой Неколэнд (в масштабах комнаты 10x8) просвещаться хентаем одна.
Как же здорово - Джерард усиленно отвлекал себя от боли в почти ампутированных пальцах, - что она не подсела на яойную мангу…
К счастью, в этот момент подоспел спартанец Симон. Распознав в пищащей куче, заботливо накрытой цементированной плитой, своего эксплуататора и угнетателя, Симон снял сначала плиту с Шоу, потом Шоу с Джерарда. Спасённый угнетатель готов был броситься спасителю на шею (предварительно для толчка дав Шоу такого пендаля, чтобы он улетел в образовавшееся в башне отверстие), но потом рассудил, что негоже помазаннику Божию смердам всяческим благоволение оказывать. Поэтому он дал Шоу пендаля просто так, для отместки, и тем «благоволение» окончилось. Что-то в душе навязчиво просило также пнуть отколовшийся кусок стены, но Джерард пресёк душевную просьбу в корне, опять же рассудив, что наличие десяти пальцев хотя бы на ногах ему всяко важнее и может быть ещё да и пригодится.
- Красота… - цокнул языком Симон, любуясь открывшимся видом на океан. – Знаете, я тут подумал, что панорамное окно здесь будет смотреться не так уж и плохо…
- Цыц, - припечатал Джерард. – Щас прораб говорить будет. У-у-у-уй!..
Разнорабочие в составе терпеливо заткнувшегося Симона и медленно разгибающегося Шоу с каменными лицами наблюдали, как Главный Злодей Фэндома сосёт самый пострадавший палец.
- Фак фот, - продолжил Джерард, не потрудившись прервать своих лечебных манипуляций. – Фоу, фафова фера офафифась эфа фёрфофа фена?
- Жалко, Волли тут нет, у них понимание прямо на телепативном уровне… - опечалился Симон.
- А где Волли? – поинтересовался Шоу, тщетно пытаясь сообразить, где у него правая рука, а где левая.
- На двадцать восьмом этаже, окунулся в гипсовую смесь. Стоит живым памятником конструктору Лего.
- Благое дело. Можно при входе поставить.
- Угу. Оригинальная дизайнерская находка.
- МОФЯ-Я-Я-ЯТЬ! – взвизгнул прораб, чуть не откусив себе палец. Секундой позже тот самый палец ткнулся в грудь Шоу, и Джерард, сверкая алыми сеточками лопнувших сосудов в полубезумных глазках, принялся с садистским усердием компостировать мозги подчинённому: - Когда я сказал: «Шоу, будь заинькой, развесь мишуру с первого по семнадцатый этаж», ты все мои слова расслышал? Разве добрый дядя Джерард просил пробивать несущую своей металлокерамической башкой?! Разве у доброго дяди Джерарда стальные нервы?! Разве дядя Джерард сейчас добрый?!!
- А… а… а… а почему сразу этой… как её… керамометаллической? – надул губы Шоу. – Ну, оступился, ну, упал, ну, брякнулся со стремянки… Дядя Джерард, уберите свой слюнявый палец, вы мне рубашку пачкаете!..
- В следующий раз рассчитывай траекторию падения уже на подлёте! Судя по всему, стремянкой тебя приложило на совесть! – Палец ткнулся парнишке в нос, и тот, поборник чистоплотности, захныкал. – В целях экономии кое-где сплошной гипсокартон, в нём дырку проделать – как Волли собраться в кубик-рубик! Кстати, Симон, - отвлеклась от провинившегося верховная власть, – вынь из гипса этого придурка, ему ещё гирлянды на окнах с двадцать первого по тридцать шестой развешивать. И вообще, у нас праздники! Рождество послезавтра! Новый Год через десять дней! Где улыбки? Почему не вижу радостных лиц? Хэппи нью е-е-ер, хэппи нью е-е-ер… - Джерард вытер руку об жилетку подобострастно подпевающего Шоу и вздохнул: - Пресвятая Херис Пилтон, я руковожу стадом упырей. Значит, так, арапчонок. Если к моему возвращению стена не будет на положенном ей месте, я тебе ноги-то повыдёргиваю да в уши-то вставлю. Какую часть фразы повторить для полного усвоения?
- В-всё ясно, сир… - съёжился Шоу.
- Ути-пути, мой ясновидящий! – умилилась верховная власть. – Раз всё ясно, то из зарплаты вычитать не буду.
- Вы нам не платите зарплату, сир…
- Ещё вам зарплату плати! Ишь ты! Вообще, это вы мне приплачивать должны, терплю тут ваши закидоны… Симон, за мной, – Джерард скрюченными пальцами указал в сторону лестницы. – Отбойный молоток в зубы, будем с Волли панцирь сбивать…
Сказал – и припустил в сторону, противоположную лестнице, как очумелый, при этом совершенно не по-царски завизжав, потому что услышал неоспоримые звуковые признаки приближения някающей части коллектива. Някающая часть коллектива вопила на всю башню: «Торрент почти догрузил! Джерард-сама, я по вашу душу!!».
От прыжка ласточкой с шестнадцатого этажа спасли диктатора верные Шоу и Симон: первый вцепился предводителю в ноги, второй, не обращая внимания на истерическое диктаторское: «Пустите, братцы!! Я лучше сдохну!!», заломил камикадзе руки и плюхнул его на пол, доброжелательно прогундев:
- Ну-ну, вам не время ещё… подумайте о нас, об Эрзе…
- Об Эрзе вы будете думать, когда будете смотреть со мной хентай! – У появившейся на месте событий Милианны глаза сверкали, как у Альбероны, которой «где-то бог послал бутылку спирту».
А кота-то нет, вспомнил полуобморочный Джерард! Нет кота, нетуньки, остался на верхнем этаже, брошенный возле трона, покинутый, никому не нужный!
«Мне нужный!! Ты мне нужен, сволочь плюшевая!!» - рыдал про себя Джерард. Шестнадцатая попытка Милианны должна была стать последним шагом на пути к окончательному психическому расстройству. Девочка-кошка по-хозяйски схватила своего непосредственного работодателя за ногу и уже было вознамерилась прокатить его по ступенькам прямо до места казни – своей комнаты, - как вдруг Фернандес охнул. И тут же взвился ракетой:
- Дописал! Дописал, моя прелесть, моя умница, гений отечественной прозы!
Коллектив уже не удивлялся подскокам и балетным па обезумевшего от радости Мирового Зла. Когда же угнетатель выдохся, лишь вяло похлопали одному особенно сложному пируэту.
- Бинго, товарищи! – Мировое Зло потёрло всё ещё саднившие ладошки. – Теперь дело за малым! Скоро наступит самое бу-га-гашное в мире Рождество!
- Хорошо, - равнодушно отозвался Симон.
- Круто, - пожал плечами Шоу.
- Ага, - мяукнула Милианна.
Кое-как очухавшись от накрывшей мозг эйфории, Джерард принялся швыряться указаниями, дрыгаясь всем телом от неописуемого восторга:
- Мишуру развесить, фонариками мой трон украсить, гирляндами Волли обвить, пусть так стоит! Дырку заделать, Шоу, фраза про ноги в ушах ещё в силе и под угрозой исполнения! Дин-дон-дон! Дон-дин-дин! Колокольчики звенят, барабанчики гремят, ай люлюшеньки-люли, как мне хорошо!..
- Дядя Джерард, когда хорошо, потом обычно бывает не очень хорошо… точнее говоря, очень не хорошо…
- У кого-то сейчас в одном месте нехорошо будет! – огрызнулся Джерард, насилу вырвав себя из прелестей безумной пляски. – Шоу, я передумал! Уши как хранилище для твоих ляжек больше не котируются, ведь есть столько вариантов! Отр-р-ряд, смир-р-рна! Слушай мою команду! Чтобы башня была к вечеру вылизана сверху донизу! Скоро пожалуют гости дорогие, а у нас бардак да свинарник! Метнулись! Живо! Быстра-а-а-а-а-а!..
Последнее слово Фернандес выл, уже съезжая королевским седалищем по перилам лестницы. Через пять секунд длинное «йя-я-я-яху-у-у-у!» и короткое «бух» убедительно доказали, что всех своих целей - пола на одном из нижних этажей; окончательно тронуться крышей - узурпатор достиг.
Мировое Зло должно быть немного сбрендившим, чтобы не объяснять причин своих поступков.
Без проблем.
* * *
Недавно заново отстроенный зал собраний в городе Клевера доживал свои последние часы.
Предновогодний корпоратив плавно приближался к своей кульминации – стриптизу в исполнении звезды подмостков, блистательного мастера Боба из «Голубых Пегасов» - сценический псевдоним: «Сладкий медвежонок». На медвежонка Боб даже при полном облачении смахивал примерно так же, как мастер Жозе на сестру милосердия, однако после восьмой рюмки Макаров находил в Бобе если не что-то привлекательное, то хотя бы нечто интригующее. Номер со стриптизом был специально запланирован на тот момент, когда участники форума по вопросам социального взаимодействия магических гильдий – читай, попойки с последующим мордобоем в лучших традициях русского экшена, - перестанут адекватно воспринимать действительность. Вино рекой, водка в пределах допустимых пределов, которые все коллективно забыли обозначить, проблему закусок никто не поднимал, все расходы Макаров благодушно, благородно и не от большого ума взял на себя. А потому уважаемые мастера гильдий предались раскрепощению и разврату аки вчерашние школьники на выпускном вечере – со всем отсутствием ответственности и лёгким ужасом перед завтрашним днём.
Перед отъездом на «форум» Макаров понапихал по всем карманам полюшкиных отрезвляющих порошочков, предварительно получив от самой лекарки по голове метлой и напутствие «соблюдай небл**ность!». Также он в приказном порядке назначил штрафные работы некоторым особенно взбудораженным гильдичанам, которые уже неделю жили тем долгожданным моментом, когда мастер совершит неописуемую глупость – уедет. К его возвращению – на четвереньках ли, на носилках ли, на коне ли, на метле ли, - здание гильдии будет сверкать и блестеть, вызывая восторг и непременное желание протереть глаза фигой. Мастер был в этом абсолютно уверен. Пока не приехал на место встречи с остальными. После этого стало уже как-то пофиг, отныне место в его жизни имели лишь шведский стол и русский ассортимент.
- Шумел камы-ы-ыш… деревья гнули-и-ись… А ночка тё-ё-ёмная была-а-а-а… Ух, ты! Как здесь темно-то… Макары-ы-ыч… – Из-под скатерти на колени Макарову выкатилась голова мастера Голдмина; тело же, неповиновавшееся хозяину, заблудилось под столом. – Макарыч, знаешь, чё… Ж… ж-ж-ж… ж…
- Загадки… Люблю загадки… - вяло отреагировал Макаров, руками шаря по своему телу в поисках своей головы. – Пч… пчела?..
- Не-а… Ж-ж-ж…
- Это «ж-ж-ж» неспроста… - подпорхнул к ним Боб, уже достаточно успешно вошедший в роль медвежонка. Прожужжал и упорхнул, на ходу застёгивая цветастый лифчик и напевая: «Но-о-овы-ы-ый год к нам мчится, ско-о-ора-а-а всё случится...».
- Жизнь? – предложил Макаров другой вариант уже более внятно.
- Это вр-вряд ли… ик… теперь уж-же вряд-д ли… ж-ж-ж…
- Ну что за жопа… - Макаров пригорюнился.
- Как вариант. – Голова Голдмина усердно закивала, ударяясь подбородком о костлявые макаровские коленки. – Ж-жениться, говорю, тебе надо бы… бы… бы…
- Вот когда ж-женюсь… вот тогда ж-жопа. И никакой ж-жизни. Проходили. Хва… хватит. – Мастер «Хвоста Феи» стукнул кулаком по столу: – Хватит!
- Согласен. Раз хватит, значит, больше не наливаем…
- К-куда?! Бутылку на родину! Я про… это… да блин… семейное щ-щасте…
- Счастье?..
- Щас те! С мужиками в гараж-ж – щас те! На рыбалку… рыбачить… рыбу – щас те! Носки разбрасывать – и то низзя! Никакой свобод-ды… самовыражёвывания… Короче, так! Никаких баб! Здесь есть хоть одна баба?! – зыркнул Макаров по углам так, будто бы уже нацеливал Закон Феи.
- Горизонт чист!.. Боб в туалете…
- Тады ладно… - снял вопрос Макаров. – Шумел камы-ы-ыш…
Через десяток секунд Макаров подавился «ночкой тёмной», потому что с улицы через открытое окно (радовавшее глаз отсутствием стекла после того, как Голдмину пришло в больную голову поиграть в «Догони меня кирпич») донеслось писклявое: «Мастер Макаров! Мастер Макаров! Вам письмо!».
- О! – оживился адресат, даже слегка протрезвев. – Мирочка-Мираджейночка! Ни секунды без меня не мож-жет!
В разбитую форточку влетела одна из особенно уродливых птичек Мики Чикентайгер – почему-то лысая, так что оставалось неясно, как она до сих пор держится в воздухе. Глаза Голдмина из-под тёмных очков подозрительно заблестели; нашарив над собой на столе вилку, он затих, прикрываясь скатертью и стараясь не издать ни звука, пока добыча сама не подлетит поближе и не попадёт непосредственно под шквальный огонь столовыми приборами. Птичка летела, ничего не подозревая о готовящейся ей участи; Макаров же думал – а чего он на Мираджейночке-то не женился? Впрочем, в алкогольном тумане проступила большими красными буквами непонятно откуда взявшаяся трезвая мысль: «WARNING! Режим «Всех убью – одна останусь!» в исполнении Души Сатаны!». Действительно, мало ли что её выведет из себя, а ж-жизнь одна…
- Ближ-ж-же… ближе, моя радость… - страстно прошептал Голдмин, не сводя взгляда с птички.
- Но-но! – Макаров поднял руку в жесте «Love’n’Peace». – Гринпис не дремлет…
Птичка уронила на Макарова письмецо и была такова, не забыв мстительно какнуть Голдмину на голову.
- Будешь щасливым, - прокомментировал мастер «Хвоста Феи», пока Голдмин рьяно натирал голову скатертью. Взяв в одну руку письмо, а в другую стопку, Макаров провозгласил: - Клянусь при свидетелях! Если с гильдией чаво не таво… - Фразу довершил пробежавшийся по залу собраний пламенный стариковский взгляд. Фикус в углу, которому мастера щедро подливали весь вечер, в ужасе перед сим взглядом предпочёл зачахнуть в муках и покрыться плесенью. Представить, что подобное будет с «хвостатыми феями»… Голдмина затрясло.
- Ладушки! - Макаров навесил на себя добродушное выражение. – Делаем ставки, господа!
- Эрза, - подал голос Голдмин.
- Те два симпатичненьких мальчика-а-а-а! – крикнул вернувшийся из туалета Боб.
- Люсичка, - крякнул своё Макаров. Затем одним махом опустошил стопку и крякнул ещё раз: - Ну, поехали.
Распечатывание письма происходило в довольно-таки напряжённой атмосфере – над коротышкой Макаровым столпились все мастера, которые могли стоять.
- Кхе-кхе… «Дорогой Санта Клаус…». Н-не понял…
* * *
- «Дорогой Санта Клаус! - зачитывал меж тем Сиэглейн копию письма развалившейся в кресле Уртер. - Когда-то в детстве я мечтал о хомячке, как все нормальные дети. Дело в том, что подопытные крысы и нынче дороги, их содержание выпьет немало крови, а я был не настолько любимым в семье ребёнком, чтобы безнаказанно испытывать уменьшенную копию «Этериона» на родных и близких. Теперь я вырос. Хомячок мне уже не нужен - есть Уртер, которая ведётся на всё, что бы я ей не говорил, и при этом считает, что вертит мной как хочет. Как и положено порядочной стерве, она во время собраний Совета под столом давит каблуками мои ноги. А после собраний, облизываясь раздвоенным языком, повторяет анекдот:
- Да у вас плоскостопие последней стадии!
- Последней? Это как?
- Ну, вот вы ласты видели?
- Ага.
- Это предпоследняя...
Ну не сука? Плюс к тому, у меня начинается аллергия на морковку. Поэтому вот моё первое желание: посади Уртер в свой мешок и увези её нахрен в свои снега!
Я, конечно, понимаю, что ты не джинн из бутылки (или из лампы, это кому как)... Но, поскольку нас с Джерардом считается как бы двое, то желания нам с ним тоже полагается как бы два. Джерард сейчас немного занят – ему скоро арт-объект Зерефу сдавать, - так что ему не до Рождества. Однако я знаю, что он давно мечтает о какой-то там смертной жертве.
И всё-таки, Санта Клаус… Есть у нас планчик какой-никакой. Если ты нам с Джерардом поможешь, мы, так и быть, возьмём тебя в долю. Своим оленям всю жизнь стелить будешь.
Зереф, судя по всему, мужик серьёзный, поэтому выставил три условия: Райская башня, «Этерион» и жертва. С первым проблем нет, с прошлого раза всё починить кое-как удалось. Всё держится на соплях, но, надеюсь, до Нового Года продержится. Со вторым тоже проблем нет, ибо Уртер всё обещала сделать, особенно за песцовую шубу (губа не дура, надо сказать). А вот третье… богатый выбор. Я вообще-то Шоу предлагал, но он Джерарду денег должен. К сожалению, сам Шоу это знает, так что не обращает внимания на расхожую примету, которую ему Фернандес постоянно напоминает – о том, что с ним будет, если до Нового Года всем долги не отдаст. Есть несколько других кандидатур, которые в прошлый раз повели себя, как последние сволочи, выслушать не захотели, не прониклись к нам всей душой и весь план нам расстроили. Так что если к тридцать первому декабря ты пригонишь к Райской башне Эрзу Скарлетт и Нацу Драгнила (а вообще, весь состав «Хвоста Феи» сгодится), то я сочту это не иначе как чудом и даже, может быть, в тебя поверю. Вот такое моё желание, милый Санта Клаус.
Переступив через принципы, в шоке от себя самого,
Сиэглейн.
P.S. Шубу Уртер не забудь, ей в снегах пригодится».
Ну, как? Молчишь… - Сиэглейн снисходительно улыбнулся. Конечно, он бы не стал читать впопыхах исправленное письмо, которого Уртер видеть не должна была, если бы союзница уже полчаса не спала в кресле с морковкой во рту.
* * *
- Ё-моё... - выпалил Макаров на одном дыхании.
Повисла тишина. Голдмин выполз из-под стола, обнимая два кирпича и почёсывая голову вилкой:
- Боб, стриптиз отменяется. Тут интереснее.
@темы: Fairy Tail, *Gajeel Redfox/Levy McGarden, Юмор, Муки творчества, Миди, В работе, Аниме, Бред
-
-
26.11.2010 в 12:28-
-
26.11.2010 в 13:07-
-
26.11.2010 в 13:21-
-
26.11.2010 в 13:23-
-
26.11.2010 в 17:49-
-
26.11.2010 в 20:52Давненько так не веселилась
-
-
26.11.2010 в 22:10Хаура вау... я столько всего уже написала, и всё ещё нахожу темы, которым вы удивляетесь?! Да я мозг.
-
-
27.11.2010 в 15:02-
-
27.11.2010 в 15:24«ОНА ИЗМЕНИЛА!!!» - вопил буйнопомешанный Царь Зверей - в этой фразе Локи говорит о Люси?
-
-
27.11.2010 в 17:26Matsura угу) впрочем, всё ещё увидите!
-
-
27.11.2010 в 21:38ну..не знаю даже,как выразить свое восхищение!!!
-
-
28.11.2010 в 21:47-
-
29.11.2010 в 19:08-
-
29.11.2010 в 20:35-
-
29.11.2010 в 23:03Вот этот момент прямо таки покорил моё сердце. =З
Очень весело и очень по-новогоднему.
- Боб, стриптиз отменяется. Тут интереснее.
Клянусь своей треуголкой, это феерично!
-
-
30.11.2010 в 13:58-
-
06.12.2010 в 21:13Насчет фика - СУПЕР! Как всегда, впрочем)
-
-
09.12.2010 в 00:01-
-
09.12.2010 в 08:22-
-
17.12.2010 в 13:45Вот только у меня один вопрос:почему в мире духов только три с половиной,как ты выразилась,бабы?
Там же есть,на данный момент, Водолей,Лира,Дева и Овен,ну еще близнецы,когда им приспичет.))))
-
-
17.12.2010 в 15:00