...и какая муза меня укусила?
Автор: Рона
Фэндом: "Densetsu no Yuusha no Densetsu"
Пейринги: Сион Астал, Райнер Лют/Феррис Эрис, Миран Фроаде, Люсиль Эрис, Эслина Фолкал и ещё кое-кто (сюрприз)
Жанр: драма, романтика
Саммари: умирают, но не сдаются? Да, это про них. Хотя, возможно, так было бы легче… Прим.: Миран по-прежнему шифруется.
Бета: нет
Закончен: 7 ноября 2010
Комментарий: вынашивалось долго, писалось залпом, выкладывалось с дрожью. Будьте добры быть максимально объективными, ок?
P.S. Так как не очень хорошо знаю "DaiDenYuuDen", могла чего-нибудь напутать в событиях. Gomenasai.
P.P.S. Название фика с одноимённым фильмом не имеет ничего общего. На всякий случай отказываюсь от всех прав на фильм (и на персонажей, это само собой).
Читать.То, что сейчас происходило, было настоящим безумием.
Сон.
Сон.
Сон…
Король Роланда, стоя перед зеркалом, молил, чтобы всё это оказалось сном. Молил молча, молил, не размыкая губ. Если хоть один стон сорвётся с этих сжатых в ниточку губ – он проиграет. Проиграет королевство. Проиграет жизнь. Проиграет душу.
Хотя есть ли у него душа?
Как раз душу он давно уже проиграл.
Золотые глаза равнодушно глядели на Сиона Астала из зеркальных глубин. Он не верил, что его отражение столь холодное, столь бесстрастное, - не верил, что он сам такой. Он не должен быть таким. Его лицо таким быть не должно!
Хоть ненависть. Хоть боль. Хоть что-нибудь! Хоть что-нибудь, только не это мраморное лицо!
Однако бледная маска держалась. Она уже почти сжилась с Сионом, не отпуская не на миг. Он не сможет её сорвать, потому что не должен. Потому что, если сорвёт, тоже проиграет.
Тем не менее, эта маска делала его прекрасным. Ему как нельзя более подходило это спокойствие, это непоколебимое выражение, эта лёгкая и мудрая улыбка. Маска делала его приближённым к богу – почти неземному божеству.
Стоит помнить, что божество не имеет права на ошибку.
То, что он делает сейчас – ошибка?
Больше это походило на предательство.
Сион гнал эти мысли из головы, но они всё возвращались. Пусть Фроаде убеждает его в том, что так необходимо… нет, что так - правильно… Всё равно короля преследовали сомнение и смятение. Этих чувств не было и в помине, когда он посылал войска сжигать целые деревни, города, топтать тяжёлыми солдатскими сапогами чужие жизни, втаптывать в землю чужие судьбы. Не было этих чувств и тогда, когда последний непокорный дворянин в королевстве предсмертными хрипами и стонами призывал проклятие на серебряную голову Его Величества.
А сейчас…
Сион не верил, что он пошёл на такие меры.
Предательство лучших друзей теперь называлось благом для всего народа. Благом для чудовища, которое цепкими когтями держит его душу и разум.
В зеркале что-то дрогнуло, и Сион поспешил отвернуться. Как бы то ни было, он дал себя уговорить. Фроаде – этот тёмноглазый змий - убеждал его долго, что так необходимо, так правильно, так и следует поступить. Что запереть в клетку животное, которое умеет кусаться – не преступление, а мера предосторожности. Тогда Сион, помнится, спросил: «А выколоть глаза – не жестоко ли по отношению к животному?». Фроаде помолчал, а когда заговорил снова, в его тёмно-синих глазах блеснуло понимание: «Но мы ведь имеем дело не с домашним послушным зверем».
Кажется, как раз в этот момент в кабинет постучался посланник от фельдмаршала Клома, доложивший, что захват произведён успешно. Астал лишь отвернулся к окну, чтобы генерал-лейтенант не видел, как он пытается выровнять дыхание.
Перед тем как выйти из кабинета, Фроаде остановился на пороге и произнёс: «Помните, сир, что это – лидеры враждебной коалиции… а вовсе не ваши бывшие друзья». Едва заметное ударение на слове «бывшие» заставило Сиона вздрогнуть.
Произнёс и ушёл, ухмыляясь, – распоряжаться насчёт пленников. Эхо его слов осталось висеть в воздухе. С этого разговора прошло немногим более часа назад, а сердце Сиона всё никак не переставало частить. Оно ещё было живым, это сердце. Оно ещё билось за спасение всех и вся. Сиону так хотелось, чтобы оно успокоилось, что он про себя повторял: «Бывшие… бывшие…». Раз за разом. Раз за разом. В ответ была лишь мёртвая тишина, будто бы в замке не было ни души. И от этого всё больше королю хотелось взвыть, словно раненое животное.
Маска божества намертво склеила губы.
А сердце – билось.
Его разрывали надвое ощущения; совесть боролась, пыталась подать голос – холодный разум подпитывался всплывавшими в сознании наставлениями Фроаде и Люсиля и удерживал совесть в тисках. Разум одерживал победу – а победу над разумом уже давно одержал Сумасшедший Герой, проклятие, принесённое в дар предками Астала.
Что ж, за подарки, выходит, рано или поздно приходится платить.
- Правильно ли я поступаю? – Стоя Сион оперся руками на стол и опустил голову: длинные серебристые пряди устлали собой деревянную столешницу. Кому-нибудь со стороны могло показаться, что отчаявшийся король беседует сам с собой, но всё было иначе.
Ответа, правда, не последовало.
- Люсиль?.. – неуверенно позвал он. – Ты слышишь меня, не так ли?
И вновь тишина. И Сион даже понимал, почему Люсиль не торопится отвечать. Его незримый собеседник тоже колебался.
- Прав ли Фроаде? – не унимался король.
Прошло несколько очень долгих секунд, прежде чем прозвучало:
- Безусловно.
Совершенно бесцветный голос. А единственное слово – вымученное.
Люсиль Эрис колебался.
Воистину всё происходящее сегодня было безумием.
Судя по всё ещё царствовавшей на лице ухмылке, Миран Фроаде был очень доволен. Он постучался в дверь кабинета Его Величества и застал сеньора буквально в разобранном состоянии. Сион сидел за своим рабочим столом, подперев голову руками. Как будто он только что потерял своё королевство.
Фроаде хотелось объяснить, что всё наоборот – этот шаг лишь способствует укреплению Роланда, но… Но больше ему хотелось, чтобы король сам понял это.
- Ваше Величество, всё идёт очень хорошо, - поспешил доложить Фроаде.
- Кто-нибудь пострадал? – Сион не поднимал голову.
- Шестеро солдат убито, с десяток раненных. При этом боевые действия велись исключительно силами помощников Люта – сам он никого не тронул, как и мечница.
- Помощники…
- Сбежали.
- Сбежали? – Сион поднял изумлённые глаза. – Бросили своих лидеров и сбежали?
- Лидеры очень на этом настаивали, - мягко пояснил генерал-лейтенант. – В сущности, они и сами пытались скрыться, но найти их было довольно просто. Захватить – ещё проще. Знаете…
- Не хочу знать. Ни знать, ни слышать не хочу. – На мгновение Сион обнажил свои истинные чувства, но тут же взял себя в руки. То, что имена «Райнер» и «Феррис» теперь были заменены на равнодушное «лидер», «противник», неприятно резало ему слух и уже немного сбавившее обороты сердце.
- Оба сейчас помещены в камеры в подвальных помещениях замка. Если желаете… - Фроаде склонился в лёгком полупоклоне.
Сиона будто пронзила молния. Конечно, он не желает! Он не желает видеть их лиц, слышать их голоса, иначе просто умрёт. Его сердце забьётся так быстро, что растает ледяная маска, а сам он сломается. После того, что писал ему Райнер, видеть его глаза сквозь решётку будет просто невыносимо…
И всё же Сион пошёл за своим советником. Вниз. В самые тёмные уголки замка, глубоко под землёй. Сейчас государственных преступников и мятежников, разумеется, содержали в тюрьме вне пределов замка, но несколько веков назад, когда этой тюрьмы не существовало, провинившихся держали в темнице, несколькими уровнями ниже. Следить за лидерами фракции «Анти-Роланд» не представлялось возможным, если не можешь видеть их в любое удобное время, говорил Фроаде, спускаясь по длинной витой лестнице. Сион шёл следом, шелестя подолом мантии по ступенькам, и напряжённо думал. Отчего-то стало страшно. Сион, Райнер и Феррис виделись не так давно. Сион и лидеры фракции «Анти-Роланд» не виделись никогда. Какими же они стали? Эти люди внизу, с которыми он вот-вот встретится лицом к лицу – сильно ли они изменились?
Раз не тронули напавших на них солдат, значит, не сильно.
Из докладов разведчиков (да и Клаус приложил руку к слухам) Сион знал, что к Райнеру и Феррис примкнули Кифар Ноллес и, мало того, Тоале Нельфийский. Учитывая, что движение «Анти-Роланд» зародилось именно в империи Нельфа, сейчас вся империя стояла против него, Сиона. Как любимый народом принц, Тоале мог это гарантировать. К тому же, – Астал знал это совершенно точно – герцог Лютолу на стороне своего сына. Это было совершенно очевидно. Противник был не то чтобы силён… противник досаждал. Хотя, после объединения с Эстабулом, нападение Нельфы не внесло бы особенных корректив в планы Роланда по захвату всего континента. С политической точки зрения «Анти-Роланд» оказалась не такой уж и непобедимой. Но существовала и другая точка, касавшаяся лично Сиона. Почему-то Его Величество подозревал, что теперь о Сумасшедшем Герое знают не только он сам, Фроаде и Люсиль, но ещё и Райнер. И Феррис, конечно же, тоже.
Как раз Райнеру он бы ничего не говорил до последнего. Не повернулся бы язык сообщить, что он назначен быть жертвой в угоду Сумасшедшему Герою. Лучше уж ударить в спину исподтишка, чем глядеть прямо в глаза.
У него не хватит духу смотреть прямо в глаза.
Сион понял, что последнюю мысль случайно произнёс вслух. Шедший впереди Фроаде проговорил:
- Не придётся.
Эта фраза насторожила Астала.
- Что ты имеешь в виду? – Нервничая, он поймал Фроаде за плечо. – Неужели… - Горло перехватило от сбившегося дыхания; сердце понеслось рваными скачками. – Неужели вы уже…
- Что? – непонимающе переспросил Фроаде. И внезапно понял и бархатно усмехнулся: - Ах, вот что вы подумали. Нет. Его глаза пока что с ним.
Парадоксально, но Сиону от этого не стало легче.
Короткое слово «пока» смутило его. Слово, оставляющее пустую надежду.
В каменистых стенах тускло мерцали факелы, вздымавшие жадные, ненасытные лепестки своего пламени к замшелому потолку; так вот, эти факелы безумными огоньками отражались в невозможно тёмных глазах Фроаде. Советник повернулся к Сиону спиной и, продолжая спускаться, объяснил:
- В целях безопасности охранники завязали глаза господину Люту. Учитывая, что он – носитель Альфа Стигмы, их… - Фроаде приостановился, подбирая слова, - …меры предосторожности вполне обоснованы. Разумеется, он и мечница разведены по отдельным камерам и… гм… - Фроаде вновь запнулся, - …лишены возможности двигаться.
Сион почувствовал дрожь, противно сковавшую тело. Очевидно, Миран Фроаде это почувствовал. И заметил:
- Так необходимо поступать со всеми изменниками, не правда ли?
Он манипулировал королём, роняя такие фразы.
И он блеснул глазами в этой полутьме, когда голос Сиона твёрдо ответил: «Правда». Значит, переборол себя.
Ступеньки закончились. Сион и Фроаде находились в подземельях, куда издавна не проникал ни один луч солнечного света. Это было мрачное, тоскливое место, воистину забытое богами. Казалось, влажные стены впитали в себя крики карающихся мятежников и теперь бережно хранили их. Здесь не было места теплу. И ни упоминания о милосердии.
Перед ними был длинный коридор.
- Сколько охранников? – Голос Сиона всё ещё был твёрд. Он всё ещё боролся со своим сердцем, в которое незаметно вкрадывался ужас.
- Двадцать восемь, - с готовностью ответил Фроаде. И тут же согласился с незаданным вопросом: - Маловато на тот случай, если изменники найдут способ выбраться, конечно. Только вряд ли они найдут.
Они прошли коридор. Стоящий у двери из цельного куска камня стражник подобрался при виде Его Величества. За этой дверью были камеры – большей частью одиночные. Большей частью пустые.
Стражник с усилием открыл дверь. Сион вступил внутрь, Фроаде – за ним по пятам.
- Ваше Величество! – Троица охранников внутри помещения немедленно отдала честь.
- Где мятежники? – Вновь навесить на лицо маску справедливости оказалось проще простого. Фроаде чуть заметно кивнул в знак одобрения.
- Позвольте проводить, - вызвался один из охранников. Стражник снаружи запер дверь за спинами короля и советника.
- Нет. Я сам с ними поговорю, - остановил охранника Сион. И добавил, выразительно глядя в глаза Фроаде: - Ты тоже постой в стороне.
- Как прикажете. – В голос сказали Фроаде и охранник; последний протянул королю зажженную свечу.
Следующие шаги давались очень тяжело, отнимая почти все силы Сиона Астала. Он не знал, о чём будет говорить и стоит ли говорить вообще. Строить из себя друга или врага?
Сион уже давно не знал, кто он – друг или враг.
Король Роланда завернул за угол одной из камер и услышал… смех. И услышав – остановился как вкопанный.
В этом месте никто и никогда не смеялся.
Смех звучал здесь просто… убийственно.
И всё же, превозмогая сомнение и смятение, что вновь накинулись на поражённого короля, он узнал этот смех.
«Райнер…».
Дышать стало немного легче. Там, в груди, где раньше громко изнывало сердце, наступила тишина.
Их камеры были расположены друг напротив друга. Но широкий коридор и кромешная тьма разделили их, как и капающая кое-где с потолка вода, как и далёкие тяжёлые шаги охранников, как и сковывающие тело петли. Единственное, что спасало – слова.
Говорить.
Ни в коем случае не молчать.
Невзирая на боль.
Невзирая на подступающее к горлу отчаяние – говорить, говорить, говорить…
Вспоминать о всякой ерунде.
Сиону показалось, что оба сошли с ума.
- Эй, ты! - позвала Феррис из темноты, которую безуспешно пытался разогнать огонёк свечи. Король замер. Откуда-то слева раздалось:
- Он, Феррис?
- Кто же ещё, - невозмутимо ответила она.
- Давно не виделись… - зевнул Райнер. – Как поживаешь, Сион?
Они разговаривали с ним так, будто ничего не происходит. Будто бы и не было этого безумия, царящего вокруг. Будто бы они не в темнице, в этом холодном и тоскливом месте, а на крыше замка под ночным небом, спокойные и счастливые до неприличия. Как тогда. Как раньше.
Сион прикусил губу. В этой тьме он может снять ненадолго свою маску. Всё равно уже ничего не изменится.
Он подошёл ближе к правой камере, и свеча осветила её – тускло, словно бы на последнем издыхании трепеща кончиком пламени.
Феррис Эрис сидела на полу. Прямая спина была прислонена к холодным каменным плитам, составляющим стену, тело - обездвижено обхватившими талию стальными оковами, соединёнными со стеной, руки - подняты над головой и скреплены такими же оковами. Волосы светлой рекой стекали по плечам на грязный пол. У неё отобрали меч, доспехи и свободу, вот только силу духа отобрать не смогли. При виде Сиона Феррис подняла пронзительно синие глаза и ухмыльнулась уголком губ. Слабо-слабо, почти незаметно.
На её светлой шее Сион заметил кровавый след – возможно, от верёвки.
- Он… он смотрит на меня, Райнер, - внезапно сказала она слегка испуганно. Астала пробрал холодок, когда сзади донеслось спокойное:
- Ох, прекрати, ей-богу.
- Он трогает меня, Райнер! – взвизгнула девушка.
- Неправда! – машинально попытался оправдаться Сион.
- Правда!
- Нет!
- Да!
- Может, заткнётесь? – мрачно попросил Лют. – Сион, я требую перевода в другую тюрьму! Она мешает мне спать!
Сион вдруг очнулся. Что с ним происходит? Что происходит с ними? Почему они не клянутся отомстить, не обещают добраться до него, не зовут свою подмогу из «Анти-Роланда»? Ни упрёка, ни злости, ни боли, ни страха, ничего…
Райнер и Феррис в полный голос препирались, эхо носилось под потолком и издевательски передразнивало их.
Сиону показалось, что они ничего не осознают.
Они сошли с ума.
- Замолчите… - выдавил он сквозь зубы. – Замолчите сейчас же…
Его трясло. Феррис поджала губы и отвела взгляд.
- Что с тобой, Сион? – обеспокоенно поинтересовался Райнер. Король Роланда же отвернулся от мечницы и медленно подошёл к левой камере.
Райнер Лют стоял на коленях. Его запястья были разведены широко в стороны и обездвижены кандалами, длинными цепями устремлявшимися к потолку. Чтобы страшный, опасный владелец Альфа Стигмы, монстр, не мог выкинуть какой-нибудь фокус собственными руками. Наверняка, среди охраны уже ходили слухи, что он-де и людей одним прикосновением стирает в пыль, и взглядом способен подчинить разум, а то и вовсе испепелить. Поэтому его глаза были завязаны плотным непросвечивающим тёмным куском ткани. Отныне его глазами была Феррис – а в этой тьме, лишь изредка скрадываемой свечами стражников, она видела не лучше его.
Поэтому-то и следовало говорить – чтобы убедиться, что она ещё здесь, совсем рядом, что их ещё не разлучили окончательно.
Сквозь повязку Райнер не видел ни зги, а поэтому не шелохнулся, когда свет от свечного огонька в руке Сиона упал ему на лицо. Астал молчал, вглядываясь в привычно сонные черты лица Люта. Феррис, не выдержав молчания, заметила:
- Я знала, что этот лентяй тебе, Сион, интереснее хорошенькой женщины…
- Да чтоб тебя… Феррис, он что, передо мной?
- Вот именно.
- И что он делает? – с неподдельным интересом спросил Райнер.
- Смотрит так, будто… хочет съесть. – К концу фразы тон Феррис чуть-чуть упал.
- Вот оно как…
Сион слушал их разговор, не в силах вымолвить ни слова.
- Потерпи, Сион.
Сереброволосый король вздрогнул. Райнер, криво улыбнувшись, продолжил:
- Недолго, наверное, тебе осталось ждать, а?
И он засмеялся.
И она засмеялась.
А между тем, не было ничего смешного.
Хрипловатый низкий смех переплетался со слегка неумелым и сухим смехом Феррис. Они сочетались. Они звучали как музыка, как траурный марш в ушах Сиона. Тот же словно врос в землю и ждал, когда закончится эта пытка. Внезапно до него дошёл смысл слов Райнера – оба они действительно всё знали. И о Сумасшедшем Герое, и о богинях, и обо всём…
Связанные, лишённые свободы, разделённые, они и сквозь прутья решётки сумели его одолеть.
- Хватит! – крикнул Сион в отчаянии. Смех смолк.
- Не обращайте внимания, Ваше Величество. – В словах Феррис послышалась издевка. Астал обернулся к девушке. – Просто у нас полно свободного времени.
- Хотя долго мы здесь всё равно не протянем, - пессимистично заметил её напарник.
- Меня казнят как изменницу, а Райнера вы используете в своих грандиозных и, тем не менее, гнусных планах по захвату мира, - рассуждала Феррис, смотря в пол. – Альянс «Анти-Роланд» тоже ожидает не лучшее будущее. От нас просто и следа не останется… От нас уже почти ничего не осталось. Так что…
Она судорожно вздохнула; стягивающие талию оковы мешали ей свободно дышать и причиняли боль.
- Так что будет лучше, если вы, король Роланда, Сион Астал, постараетесь забыть о нас. И как можно скорее.
Райнер притих. Астал каким-то шестым чувством понял, что он во всём согласен со словами своей напарницы.
Король-герой присел; синие глаза Феррис оказались на одном уровне с его золотыми.
- Простила меня? – тихо сказал он.
- Если бы не Райнер, не простила бы. Но ему так хочется спасти тебя от твоих же собственных демонов, что тошно становится, - фыркнула Феррис.
- Уже отчего-то не хочется, - вставил Райнер. Девушка промолчала.
Сион выпрямился во весь рост и неожиданно даже для себя самого сказал:
- Я признаю… Если бы не я, ничего этого бы не случи…
- Феррис, он и правда собирается перед нами извиниться, - будто бы изумлённо оборвал его Райнер. – Честное слово, собирается!
- Жалкое зрелище, - согласилась Эрис.
- Тебе виднее.
- Что вы… - опешил король.
- Вот что: закрой рот, - твёрдо посоветовал Райнер.
Казалось, Сион больше никогда не сможет говорить. Он с шумом вдыхал и выдыхал воздух, пытаясь успокоиться.
Сон. Сон. Сон, чёрт возьми!
- А теперь слушай. Сион, ты – двуличный осёл, которым вертят все кому не лень.
- Враг данго! – раздалось из правой клетки.
- Феррис… - вздохнул Райнер. – Не мешай, будь добра. Так вот, ты – садист и тупица. И всё же ты всё ещё наш друг.
Сион сглотнул.
- Мы случайно оказались по разные стороны баррикад. Но раз уж оказались – так тому и быть. – И Райнер вновь ухмыльнулся. – Казни, пытай, что хочешь делай – лично я не смогу ненавидеть тебя… до белых глаз, - со смешком сказал он. – Слишком много людей повадилось тобой руководить. Пока я насчитал лишь один проступок, который лежит целиком и полностью на твоей совести. Знаешь, какой?
Неуверенное покачивание головой. Райнер открыл было рот… но тут же осёкся. И сказал:
- Будет лучше, если ты догадаешься сам.
- Райнер…
- А сейчас, - перебил Лют, вновь зевая, - сделай одолжение, иди и займись государственными делами. Нечего тут торчать, ещё простуду подхватишь.
- Райнер!.. – повторил Сион в ещё большем изумлении.
- Иди-иди. – Астал мог бы поклясться, что если бы глаза Райнера были сейчас видны – они бы хитро сверкнули. – Мы тут побудем, никуда не денемся. Некуда нам деваться.
Феррис тяжело вздохнула, но возражать не стала.
Сион тоже возражать не хотел. На душу после встречи с ними, как и предполагалось, словно взвалили тяжёлую могильную плиту. Но… эта тяжесть была особенной. Тяжко было оттого, что они его не простили – а ведут себя так, будто он давным-давно прощён.
Ушёл.
За спиной послышалось:
- Эх… данго мне явно никто не принесёт.
И снова смех. Смех, призванный скрыть горечь и отчаяние. Смех, бьющий по ушам, по сердцу. Одинокий, затухающий, отчаянный, как если бы смеялся смертельно больной человек.
И когда она только научилась смеяться?..
Сиону показалось, что он сходит с ума.
- Ваше Величество… Эм…
Кто-то аккуратно, но настойчиво тронул спящего Сиона за плечо. Тот встрепенулся и приподнял потяжелевшую голову от поверхности стола. Глаза обозрели дорогой сердцу интерьер рабочего кабинета короля.
- Ваше Величество!
- А? – Сион совершенно не по-королевски зевнул и протёр глаза. – Чего тебе, Эслина?
Хрупкая девушка-секретарь гневно сверкнула карими глазами и тряхнула рыжей копной волнистых волос:
- Хотела бы я знать, Ваше Величество, какие такие важные дела заставили вас засидеться допоздна?
- Но, Эслина…
- Почиваете на собственных бумагах! – Эслина потрясла перед носом Сиона желтоватым листком – приказом о мобилизации. – Ну, разве же так можно?
- Ничего. – Сион потянулся и расслабленно откинулся на спинку стула. – Лучше пригласи-ка ко мне Фроаде.
Девчушка фыркнула, но покорно направилась к двери, прежде вернув документ на место.
- Эслина…
Фолкал замерла на пороге.
- Спасибо, что разбудила, - с чувством произнёс Сион. Она пожала плечами и прикрыла за собой дверь.
Снилась какая-то жуть. Вероятно, результат прогулки по подземельям. По крайней мере, Сиону хотелось бы в это верить. Он понимал, разумеется, что вовсе не темнота и холод подвальных помещений замка оставили вчера на его сердце кровоточащий рубец.
«Интересно… как они провели ночь?».
Астал глядел в потолок и пытался прогнать мрачные мысли. Те упрямо возвращались, как верные псы к хозяину.
В кабинете было тепло, уютно и спокойно. Здесь каждая вещица напоминала Сиону о чём-то, будь то любая книга на полке книжного шкафа, остро заточенное перо для письма, ровная стопочка бумаги на столе… Вокруг – радующие глаз оттенки и сочетания цветов, нежно переливающиеся тени играли со светом, льющемся из окна. Лился свет лениво, будто бы нехотя, чуточку тускло. Солнце светило в полсилы.
А ведь наступила осень, внезапно заметил Сион. Базар Рейлюда, столицы Роланда, вот уже несколько недель манил сочными плодами летнего урожая. Скоро зелёные листья с деревьев сменят свой цвет и оденут империю Роланд в золотой наряд. Скоро и жители Роланда облачатся в тёплую одежду и, готовясь к зиме, будут суетиться, весело гомонить и сновать туда-сюда. А потом голубое небо затянет нескончаемым покрывалом облаков, выпадет снег…
«Интересно… доживут ли они до зимы?».
Как ни старался Сион отвлечь себя – всё было без толку.
Хоть волком вой.
- Хватит надеяться. Они не придут.
- Я и не надеялся, с чего ты взяла? С их стороны будет просто глупо, если они маленькой группкой попытаются проникнуть сюда и наткнутся на эскадрон охранников всех мастей. Вот если Тоале соберёт всю свою армию…
- Тоале ещё понадобится армия: войска Роланда на подходе к столице Нельфы.
- Тем более нам конец.
Напарники замолчали, напряжённо думая.
- Чёрт… не думал я, что всё закончится именно так. Войс, Пиа… На Хермит тоже не стоит рассчитывать. Думаю, даже Кифар не рискнёт прийти и вызволить нас.
- Она – уж точно не рискнёт. – Яду в голосе Феррис позавидовала бы самая опасная змея. Райнер сделал вид, что не услышал этого угрожающего оттенка. Его раздражала тьма перед глазами, раздражал бьющий тело холод и, чего уж там, крепнущее чувство голода. Он вновь чертыхнулся сквозь зубы.
- Их будут искать, Райнер, - произнесла Феррис. – Только мы знаем, где они сейчас находятся. Понимаешь?
- Вполне. Сион попытается выбить это из нас? – Лют раскашлялся.
- Именно. Или, по крайней мере, если уж не сам Сион, то фельдмаршал Клом постарается.
- Нам не хватит сил долго молчать.
- Я устала.
- Я тоже устал.
Вновь наступила пауза; каждый из них обдумывал то, что сказал другой.
- Знаешь что, Райнер…
- Чего?
- Пообещай мне кое-что.
За углом у камер раздался какой-то звук, но ни Райнер, ни Феррис не обратили на него внимания.
- Пообещай, что… что бы со мной не сделали, ты будешь молчать. Иначе конец «Анти-Роланду», и нам конец.
Райнер сглотнул; его и без того ледяные ладони будто бы закололо мелкими иголочками. То же ощущение прошлось волной по спине, по затылку…
- Ты уверена, что это того стоит? – внезапно осипшим голосом спросил он.
- Уверена. – Феррис скривила губы.
- У меня завязаны глаза, Феррис, но я не смогу заткнуть уши… - с надрывом сказал он.
- Тогда я тоже обещаю, что не издам ни звука, - тихо ответила она.
- Феррис… - прошептал он и в ту же секунду услышал шаги. Шаги приближались.
Феррис тихонько охнула, на момент растеряв своё обычное спокойствие.
- Эй! Эй, что случилось? Кто это? – обеспокоенно спросил Райнер.
- Миран Фроаде, - был ответ.
- Я взял на себя смелость приказать солдатам записывать все их разговоры, - через два часа докладывался Фроаде, стоя посреди кабинета Сиона. В его руках были потрёпанные листы бумаги. – Также поступила просьба от самих пленников – они надиктовали мне сообщение для вас, сир. Скажу честно, на протяжении этого занятия желание убить их во мне всё крепло. Язык у девушки острый, как жало, а носитель Альфа Стигмы совершенно не умеет выбирать выражения.
Сион выслушал его, сидя на уголке стола. Затем он кивнул и протянул к Фроаде руку за записями. Рука чуть видно дрожала.
Первый листок, очевидно, представлял собой наспех записывавшуюся беседу Райнера и Феррис – с множеством ошибок и в целом достаточно корявым почерком. Астал принялся читать.
«У меня завязаны глаза, Феррис, но я не смогу заткнуть уши»
«Тогда я тоже обещаю, что не издам ни звука»
Дойдя до этих строчек, Сион прерывисто вздохнул. Конечно, другого, кроме как молчания, он от этих упрямых Люта и Эрис ожидать не мог, но их преданность друг другу потрясала его. Как-то пропустил он тот момент, когда проводящие время в постоянных спорах и ссорах напарники неожиданно сблизились и стали думать одни мысли на двоих. Теперь в бою они были единым целым, как и в поступках. И, разумеется, даже вне боя друг за друга они были готовы сделать всё. Такие чувства Сиону были до сих пор неведомы…
Но вот он отложил записи стражников и принялся за чтение второго листа, исписанного косыми мелковатыми символами. Миран всё ещё стоял перед ним, ожидая вердикта – внимательно следил за лицом своего господина.
«Так значит, это твоя шавка, Сион?!»
Уже первая фраза заставила Сиона фыркнуть. Смешного было, однако, мало, но оригинальное сравнение генерал-лейтенанта с дворнягой застало короля врасплох. Астал зуб мог дать, что этот гневный возглас был выдан Феррис. А может, и хором с Райнером.
«Чтоб тебе в аду гореть, узурпатор недоделанный!»
А это уже явно выпалил Лют, причём точно добавил неприличное ругательство, опущенное в тексте Фроаде в силу аристократического воспитания.
«Это всё были твои происки? Это по твоей наводке этот… гонял нас раз за разом на тот свет?! Значит, ты с самого начала планировал нас прикончить? Ну, знаешь! Сион, ты мне отвратителен! Ты самонадеянный и лживый осёл – знай и живи с этим! Нет, лучше сдохни!..»
Дальше Сион решил не читать – содержание и так в целом было понятно.
- Они гремели цепями не хуже привидений, - прокомментировал Фроаде, ядовито улыбаясь; улыбка скрывала собой одновременно злобу и, как ни странно, удовлетворение. – И давали такие прозвища нашим с вами предкам, каких мне не довелось услышать за всю свою нелёгкую придворную жизнь.
Поразить Фроаде было подвигом, Астал прекрасно это знал. Тем более что хоть на минуту растеряться они заставляли Мирана не раз.
Райнер и Феррис теперь победили не только самого короля-героя, но и его советника. Кто дальше? Люсиль?
Люсиль…
Сион задумался. Глава дома Эрис вот уже много часов не подавал голоса, даже когда Астал был в одиночестве и смятении. В высшей степени подозрительно. Хотя Сион мог его понять, ведь за решёткой находился не кто-нибудь, а родная сестра Люсиля Эрис… Конечно же, до Райнера Люсилю нет дела, тем более если в процессе назначенного на завтра допроса Лют пострадает…
Кровь всё текла, не останавливаясь. Запрокидывать голову было бесполезно, багровые ручейки, стекающие с висков, крыльев носа, из уголков рта, капали на пол перед ним.
- Вот блин… - Слова получились невнятными, ведь нос был заложен. Райнер сплюнул кровь. Его грудь тяжело вздымалась.
Где-то, когда-то уже было такое, напоминала память. Пару-тройку лет назад кровь тоже стекала по лицу, на тело сыпались удары, на душу – резкие, брошенные в гневе слова. За то, что не сидел тихо, не спал на самой задней парте в Академии, хотя очень-очень старался.
В принципе, теперь это происходит по той же причине. Ну, или не совсем. Он всего лишь предал родную страну, которую в душе всегда ненавидел. Всего лишь сбежал от неусыпного ока короля-героя, всего лишь тоже провозгласил себя королём. Нет, провозгласили его вездесущие Войс и Пиа, сам Райнер отбрыкивался от столь сомнительного счастья как мог, но…
Райнер на миг забыл о боли, раздирающей челюсть, и острым слухом (который в двухдневном заключении в этих катакомбах лишь усилился) уловил шорох, еле слышный стон, шаги, отпирающийся засов, звук падения чего-то грузного на пол, металлическое позвякивание цепей…
Когда шаги (Райнер подозревал, что это был охранник) удалились, Райнер, вновь сплюнув накопившуюся во рту кровь, свистящим шёпотом произнёс:
- Эй, Феррис! Ты как там?
Молчание.
- Феррис? – уже более испуганно позвал он. Он мог слышать её дыхание – сбитое и рваное.
- Я здесь… - с усилием произнесла она.
«Больно?»
«Не больнее, чем обычно»
«Ненавижу. Похоже, нас продержат здесь ещё очень долго»
«Если Асталу не захочется снять с тебя повязку раньше»
«Как думаешь, Тоале…»
«Тихо! Стражники и так ловят каждое слово»
«Вот ведь…»
Сион покачал головой. Они не собирались сдаваться, но… их силы скоро будут на исходе.
Что-то подняло в Астале голову и спросило, жадно ожидая ответа: стоит ли всё это того, чтобы жертвовать его самыми близкими друзьями?
Тонкие, аристократичные пальцы безжалостно смяли бумагу, и король ответил самому себе: это всего лишь лидеры враждебной коалиции.
Ответ дался нелегко, но он был дан. Дан вопреки беспомощно царапающей сердце совести. Дан вопреки письму, что покоится в самом дальнем ящике стола.
Сион, бывало, перечитывал это письмо. Перечитывал так часто, что давно уже запомнил наизусть каждое слово. Это послание хранилось вместе с толстой стопкой писчей бумаги – докладом его бывшего лучшего друга. Письмо принадлежало ему же.
«До тех пор готовься и жди меня. … Я заставлю тебя. Я заставлю тебя… Я заставлю тебя сказать, что я - самый лучший друг, которого ты когда-либо имел!»
Астал дождался – Райнер Лют действительно теперь был рядом.
И вместе с тем – безумно далеко…
Король Роланда наклонился и выдвинул последний ящик стола. Взял письмо, перечитал его ещё раз, странно улыбаясь. Погладил пальцами неровные, чуть выцветшие буквы. И внезапно решился.
Через несколько минут письмо, жалобно треща, погибло в объятиях разведённого в камине огня.
Прошло три дня. Всё это время Сион старался отвлечься и не думать о пленниках внизу. На какой-то миг ему удавалось погрузиться в упоительный и захватывающий мир документов, прошений, жалоб, договоров и отчётов, но едва усталый золотистый взгляд отрывался от дел и устремлялся в тёмный потолок, как в уме без желания всплывало: «Пообещай мне кое-что».
И Райнер, и Феррис свои обещания держали и в присутствии Мирана Фроаде не раскрывали ртов, словно замыкаясь в себе. Однако мучения давали о себе знать: голод, жажда и боль набросились на них и не отпускали разум. Конечно, немного воды и еды от стражников они всё же получали, но этого было слишком мало. И всё же они находили в себе силы смеяться Фроаде в лицо. Как бы он не бился, местонахождение основного состава коалиции «Анти-Роланд» оставалось в секрете.
Однако пролетело ещё пять дней.
Если бы Сион поборол в себе отчаяние и страх и смог спуститься в темницы повидать их, картина потрясла бы его. Лидеры «Анти-Роланда» были на последнем издыхании и всё реже поднимали головы. Было тяжело говорить, ведь горло пересохло – и они почти перестали разговаривать. Было тяжело шевелиться, потому что боль держала в тисках каждую клеточку тела – и они превратились в подобие статуй. К аромату подвальной сырости примешивались запахи крови и немытого тела. Казалось, с детства привыкший к трудностям владелец Альфа Стигмы и перенесшая тяжелейшие тренировки мечница были почти сломлены. Но почему?
Каждое утро Фроаде приносил Сиону очередной доклад от охранников: с каждым днём беседы Райнера и Феррис становились всё короче, отрывистее, а подчас напоминали бред.
«Если бы я могла…»
«Не говори ничего. Не трать силы»
«Если бы они только понадобились…»
«Помнишь, Милк как-то...»
«Милк… кто это?»
«А? А… а я не знаю… я не помню»
«Ты что-то сказал?»
«Нет… наверное… громко подумал»
«Куда они спрятали мой меч?! Куда?!»
«Феррис, тише! Хватит! Ну же… не плачь»
Читать это было всё тяжелее, и Фроаде, казалось, упивался муками на лице своего сеньора.
И вот, наконец, утром ровно через две недели после поимки изменников, Сион, входя в свой кабинет, обнаружил под дверью ещё один рапорт. Не читая, он прошёл к своему дивану и, чуть помедлив, сел, а затем обратил к написанному единственный взгляд.
Там было всего две строчки.
«Я люблю тебя»
«Я люблю тебя»
Сион тут же закрыл глаза и подавил рвущееся на волю рыдание. Его передёрнуло. Король-герой Роланда уже давно умел читать между строк, представлять выражение лиц, глаз…
Эти слова, никогда не произносившиеся ранее, были прощанием с надеждой.
Феррис казнят как изменницу.
Райнера используют в грандиозных и гнусных планах по захвату мира.
Они всего лишь встали на пути справедливости, на пути Роланда к лучшему будущему. Встали не по своей воле, имея тысячи причин. Встали, чтобы, в конце концов, быть раздавленными этой системой.
А ведь была одна-единственная, самая главная причина – они просто хотели спокойно жить. Вместе. Всегда. Не волнуясь и не тревожась, не крича от боли и не вытирая лица от слёз. Они просто хотели – а судьба распорядилась по-своему. Разделив их и погрузив в темноту.
Что-то внутри Сиона яро желало стать Шин – не откладывая ни на миг. Для этого надо было убить Райнера, а значит, и Феррис тоже. Тогда все сведения о враждебной коалиции исчезнут. Остальные мятежники испарятся навсегда, уйдут у Сиона из рук. Возможно, попробуют снова возвести на престол нового короля. Попробуют снова помешать Роланду - любой ценой.
Попробуют.
Но в этом случае… Райнер и Феррис этого не увидят. Как больше не увидят света и темноты. Как больше не увидят друг друга… И не увидят, как империя Роланд возносится на вершину славы, на вершину мира, даря всему живому благополучие. Ради этой мечты можно было бы пожертвовать двумя почти сломленными людьми. Можно и нужно.
Астал буравил взглядом шесть слов перед ним.
Затем он встал и быстрым, неровным шагом вышел из кабинета.
Упавший было на пол листок бумаги подхватила чья-то невидимая рука.
Спустя час всё было решено.
Этот день всё-таки настал.
Во второй раз Сион вслед за Фроаде шёл по крутой лестнице вниз, в подземные помещения. Он спускался, отчаянно борясь с желанием повернуть назад, забыть, спрятаться, укрыться от того, что его ждёт… И боролся весьма успешно.
Фроаде молчал, не нарушая момента.
Но вот и знакомый коридор, знакомая дверь, знакомые люди на страже, а вот и знакомые камеры. Едва Сион подошёл ближе (его руки за спиной сжали друг друга до посинения), как раздался смертно тихий и измученный низкий голос:
- Это ты?..
- Это… да, это я, - почему-то так же тихо ответил Астал, почти не дыша.
- Она…
Сион подошёл ближе к левой камере. Когда пламя свечи осветило фигуру Люта, король еле подавил в себе стремление отшатнуться. Изменник, владелец Альфа Стигмы, как будто бы превратился в ещё более худого, болезненно худого и бледного призрака, и на лице его виднелись засохшие багровые дорожки. Одежда была изорвана, тело – покрыто синяками и ссадинами. С прежним Райнером пленник не имел ничего общего.
- Она… - снова прозвучал его голос – больше напоминающий эхо.
- Райнер… - Сион вцепился рукой в прут решётки, чтобы не упасть. Миран Фроаде маячил за ним бессловесной тенью.
- Сион. – Райнер вдруг поднял голову, вроде бы очнувшись от забытья, и неуверенно сказал: - Она… она больше не смеётся. Сион, я не слышу её дыхания. Вот уже несколько часов…
И в этот миг всё перевернулось и вернулось на круги своя.
Были темницы. Был застывший изваянием Фроаде.
Были Райнер Лют и Сион Астал, лучшие друзья, которые всегда с полуслова понимали друг друга.
А она больше не смеялась.
- Почему… я не слышу?
В этом вопросе разливалось бескрайнее море отчаяния, боли, страдания, бесконтрольного ужаса. По сравнению со всем этим последние две недели мучений казались ничем.
- Фроаде! – резко вскрикнул Сион и быстрее генерал-лейтенанта ринулся к правой темнице, чтобы… не сдержать изумлённого восклицания. Камера Феррис – кое-где испачканный красными каплями пол, замшелые стены - была пуста.
- Исчезла… - потрясённо выдохнул Сион. – Но как? Кандалы, цепи, решётка в полной сохранности…
Миран, глухо выругавшись (при этом очень вежливыми словами), бросился к охране.
- Сбежала? – Райнера затопило новое море – облегчение, которого его сердце могло и не выдержать. И на его лице даже появилась слабая улыбка. Сион будто бы врос в пол:
- Разве что…
- Х-холодно.
На её плечи в тот же миг опустились ласковые объятия покрывала; крепкие руки обхватили её тело и прижали к себе.
- Всё в порядке. Теперь всё хорошо, моя милая сестрёнка. Больше тебя никто не обидит.
Люсиль Эрис разговаривал с ней, как с маленькой девочкой. Обойдя все правила, пустив к чёрту все заветы, он, тем не менее, испытывал безграничное счастье, похитив Феррис. Конечно же, Сион не посмеет сказать ему хоть слово. Конечно же, Миран Фроаде сейчас вне себя.
Неважно. Всё это неважно.
Боже… какое счастье…
- Райнер…
Это имя отрезвило его и вернуло на лицо знакомую рассеянную улыбку.
- Где Райнер? – твёрдо спросила Феррис, пытаясь скрыть дрожащий голос.
Всё сложилось более чем удачно. Теперь его любимая сестра в целости и сохранности – он навсегда уберёг её от лап королевской стражи и когтей безумного монстра-убийцы…
Люсиль погладил девушку по голове.
- Всё хорошо, - повторил он.
И не заметил, как испуганно расширились её помутневшие за две недели синие глаза, которые всё никак не могли привыкнуть к свету. Она выпуталась из его рук и, вскочив на ноги, пошатнулась:
- Ты оставил его там, брат?
Светловолосый глава дома Эрис усмехнулся:
- Его сложно назвать моим родственником, не так ли? Всё, чего я хотел – спасти тебя. Мне нет дела до Райнера Люта. Он абсолютно чужой мне человек. Был.
Она вздрогнула:
- Был?..
- Возможно, уже сейчас он мёртв, - с нажимом подтвердил Люсиль Эрис.
Губы Феррис задрожали, как и длинные ресницы.
- Не может быть…
Она бы опустилась на пол, если бы не чувствовала, как онемело всё тело.
- Не может… не может…
Люсиль, казалось, был абсолютно спокоен.
Нет.
Он был счастлив.
У неё отобрали меч, доспехи и любимого. Вот только… силу духа никто и никогда не отнимет.
И правда – не может быть. Не могло.
«Я люблю тебя»
«Я люблю тебя»
- Спаси его, - потребовала она, как только совладала с собой. Тот развёл руками.
- Спаси его! Люсиль! Спаси!
Впервые она назвала своего брата по имени – тоже плюнула на все заветы и законы. По её щекам катились слёзы ярости. Люсиль всё так же улыбался, любуясь её исказившимся лицом.
- Обойдусь и без него… - раздалось на пороге комнаты Феррис. Не веря, она повернула голову.
У Райнера Люта подкашивались ноги, поэтому за плечи его поддерживал отец. Люрал Лютолу буквально втащил отпрыска в помещение и опустил на пол, а затем, с плохо скрываемым весельем, обвёл голубыми глазами Люсиля. Тот и виду не подал, что изумлён, но счастье его несколько поубавилось – пожаловали гости дорогие.
В конце концов, у Люта тоже родственники не лыком шиты...
Феррис, похоже, была на грани истерики. Рухнув рядом с Райнером, она обхватила его руками и зарылась лицом в тёмно-каштановые волосы.
- Ага, вот видишь… - пробормотал Райнер. Он сжал в ладони чёрную повязку, снятую с глаз всего лишь пару минут назад, и обнял исхудавшую напарницу. – А представь себе выражение лица Сиона, когда он поворачивается, а меня нет… хотел бы я на это посмотреть!
Фэндом: "Densetsu no Yuusha no Densetsu"
Пейринги: Сион Астал, Райнер Лют/Феррис Эрис, Миран Фроаде, Люсиль Эрис, Эслина Фолкал и ещё кое-кто (сюрприз)
Жанр: драма, романтика
Саммари: умирают, но не сдаются? Да, это про них. Хотя, возможно, так было бы легче… Прим.: Миран по-прежнему шифруется.
Бета: нет
Закончен: 7 ноября 2010
Комментарий: вынашивалось долго, писалось залпом, выкладывалось с дрожью. Будьте добры быть максимально объективными, ок?
P.S. Так как не очень хорошо знаю "DaiDenYuuDen", могла чего-нибудь напутать в событиях. Gomenasai.
P.P.S. Название фика с одноимённым фильмом не имеет ничего общего. На всякий случай отказываюсь от всех прав на фильм (и на персонажей, это само собой).
Читать.То, что сейчас происходило, было настоящим безумием.
Сон.
Сон.
Сон…
Король Роланда, стоя перед зеркалом, молил, чтобы всё это оказалось сном. Молил молча, молил, не размыкая губ. Если хоть один стон сорвётся с этих сжатых в ниточку губ – он проиграет. Проиграет королевство. Проиграет жизнь. Проиграет душу.
Хотя есть ли у него душа?
Как раз душу он давно уже проиграл.
Золотые глаза равнодушно глядели на Сиона Астала из зеркальных глубин. Он не верил, что его отражение столь холодное, столь бесстрастное, - не верил, что он сам такой. Он не должен быть таким. Его лицо таким быть не должно!
Хоть ненависть. Хоть боль. Хоть что-нибудь! Хоть что-нибудь, только не это мраморное лицо!
Однако бледная маска держалась. Она уже почти сжилась с Сионом, не отпуская не на миг. Он не сможет её сорвать, потому что не должен. Потому что, если сорвёт, тоже проиграет.
Тем не менее, эта маска делала его прекрасным. Ему как нельзя более подходило это спокойствие, это непоколебимое выражение, эта лёгкая и мудрая улыбка. Маска делала его приближённым к богу – почти неземному божеству.
Стоит помнить, что божество не имеет права на ошибку.
То, что он делает сейчас – ошибка?
Больше это походило на предательство.
Сион гнал эти мысли из головы, но они всё возвращались. Пусть Фроаде убеждает его в том, что так необходимо… нет, что так - правильно… Всё равно короля преследовали сомнение и смятение. Этих чувств не было и в помине, когда он посылал войска сжигать целые деревни, города, топтать тяжёлыми солдатскими сапогами чужие жизни, втаптывать в землю чужие судьбы. Не было этих чувств и тогда, когда последний непокорный дворянин в королевстве предсмертными хрипами и стонами призывал проклятие на серебряную голову Его Величества.
А сейчас…
Сион не верил, что он пошёл на такие меры.
Предательство лучших друзей теперь называлось благом для всего народа. Благом для чудовища, которое цепкими когтями держит его душу и разум.
В зеркале что-то дрогнуло, и Сион поспешил отвернуться. Как бы то ни было, он дал себя уговорить. Фроаде – этот тёмноглазый змий - убеждал его долго, что так необходимо, так правильно, так и следует поступить. Что запереть в клетку животное, которое умеет кусаться – не преступление, а мера предосторожности. Тогда Сион, помнится, спросил: «А выколоть глаза – не жестоко ли по отношению к животному?». Фроаде помолчал, а когда заговорил снова, в его тёмно-синих глазах блеснуло понимание: «Но мы ведь имеем дело не с домашним послушным зверем».
Кажется, как раз в этот момент в кабинет постучался посланник от фельдмаршала Клома, доложивший, что захват произведён успешно. Астал лишь отвернулся к окну, чтобы генерал-лейтенант не видел, как он пытается выровнять дыхание.
Перед тем как выйти из кабинета, Фроаде остановился на пороге и произнёс: «Помните, сир, что это – лидеры враждебной коалиции… а вовсе не ваши бывшие друзья». Едва заметное ударение на слове «бывшие» заставило Сиона вздрогнуть.
Произнёс и ушёл, ухмыляясь, – распоряжаться насчёт пленников. Эхо его слов осталось висеть в воздухе. С этого разговора прошло немногим более часа назад, а сердце Сиона всё никак не переставало частить. Оно ещё было живым, это сердце. Оно ещё билось за спасение всех и вся. Сиону так хотелось, чтобы оно успокоилось, что он про себя повторял: «Бывшие… бывшие…». Раз за разом. Раз за разом. В ответ была лишь мёртвая тишина, будто бы в замке не было ни души. И от этого всё больше королю хотелось взвыть, словно раненое животное.
Маска божества намертво склеила губы.
А сердце – билось.
Его разрывали надвое ощущения; совесть боролась, пыталась подать голос – холодный разум подпитывался всплывавшими в сознании наставлениями Фроаде и Люсиля и удерживал совесть в тисках. Разум одерживал победу – а победу над разумом уже давно одержал Сумасшедший Герой, проклятие, принесённое в дар предками Астала.
Что ж, за подарки, выходит, рано или поздно приходится платить.
- Правильно ли я поступаю? – Стоя Сион оперся руками на стол и опустил голову: длинные серебристые пряди устлали собой деревянную столешницу. Кому-нибудь со стороны могло показаться, что отчаявшийся король беседует сам с собой, но всё было иначе.
Ответа, правда, не последовало.
- Люсиль?.. – неуверенно позвал он. – Ты слышишь меня, не так ли?
И вновь тишина. И Сион даже понимал, почему Люсиль не торопится отвечать. Его незримый собеседник тоже колебался.
- Прав ли Фроаде? – не унимался король.
Прошло несколько очень долгих секунд, прежде чем прозвучало:
- Безусловно.
Совершенно бесцветный голос. А единственное слово – вымученное.
Люсиль Эрис колебался.
Воистину всё происходящее сегодня было безумием.
Судя по всё ещё царствовавшей на лице ухмылке, Миран Фроаде был очень доволен. Он постучался в дверь кабинета Его Величества и застал сеньора буквально в разобранном состоянии. Сион сидел за своим рабочим столом, подперев голову руками. Как будто он только что потерял своё королевство.
Фроаде хотелось объяснить, что всё наоборот – этот шаг лишь способствует укреплению Роланда, но… Но больше ему хотелось, чтобы король сам понял это.
- Ваше Величество, всё идёт очень хорошо, - поспешил доложить Фроаде.
- Кто-нибудь пострадал? – Сион не поднимал голову.
- Шестеро солдат убито, с десяток раненных. При этом боевые действия велись исключительно силами помощников Люта – сам он никого не тронул, как и мечница.
- Помощники…
- Сбежали.
- Сбежали? – Сион поднял изумлённые глаза. – Бросили своих лидеров и сбежали?
- Лидеры очень на этом настаивали, - мягко пояснил генерал-лейтенант. – В сущности, они и сами пытались скрыться, но найти их было довольно просто. Захватить – ещё проще. Знаете…
- Не хочу знать. Ни знать, ни слышать не хочу. – На мгновение Сион обнажил свои истинные чувства, но тут же взял себя в руки. То, что имена «Райнер» и «Феррис» теперь были заменены на равнодушное «лидер», «противник», неприятно резало ему слух и уже немного сбавившее обороты сердце.
- Оба сейчас помещены в камеры в подвальных помещениях замка. Если желаете… - Фроаде склонился в лёгком полупоклоне.
Сиона будто пронзила молния. Конечно, он не желает! Он не желает видеть их лиц, слышать их голоса, иначе просто умрёт. Его сердце забьётся так быстро, что растает ледяная маска, а сам он сломается. После того, что писал ему Райнер, видеть его глаза сквозь решётку будет просто невыносимо…
И всё же Сион пошёл за своим советником. Вниз. В самые тёмные уголки замка, глубоко под землёй. Сейчас государственных преступников и мятежников, разумеется, содержали в тюрьме вне пределов замка, но несколько веков назад, когда этой тюрьмы не существовало, провинившихся держали в темнице, несколькими уровнями ниже. Следить за лидерами фракции «Анти-Роланд» не представлялось возможным, если не можешь видеть их в любое удобное время, говорил Фроаде, спускаясь по длинной витой лестнице. Сион шёл следом, шелестя подолом мантии по ступенькам, и напряжённо думал. Отчего-то стало страшно. Сион, Райнер и Феррис виделись не так давно. Сион и лидеры фракции «Анти-Роланд» не виделись никогда. Какими же они стали? Эти люди внизу, с которыми он вот-вот встретится лицом к лицу – сильно ли они изменились?
Раз не тронули напавших на них солдат, значит, не сильно.
Из докладов разведчиков (да и Клаус приложил руку к слухам) Сион знал, что к Райнеру и Феррис примкнули Кифар Ноллес и, мало того, Тоале Нельфийский. Учитывая, что движение «Анти-Роланд» зародилось именно в империи Нельфа, сейчас вся империя стояла против него, Сиона. Как любимый народом принц, Тоале мог это гарантировать. К тому же, – Астал знал это совершенно точно – герцог Лютолу на стороне своего сына. Это было совершенно очевидно. Противник был не то чтобы силён… противник досаждал. Хотя, после объединения с Эстабулом, нападение Нельфы не внесло бы особенных корректив в планы Роланда по захвату всего континента. С политической точки зрения «Анти-Роланд» оказалась не такой уж и непобедимой. Но существовала и другая точка, касавшаяся лично Сиона. Почему-то Его Величество подозревал, что теперь о Сумасшедшем Герое знают не только он сам, Фроаде и Люсиль, но ещё и Райнер. И Феррис, конечно же, тоже.
Как раз Райнеру он бы ничего не говорил до последнего. Не повернулся бы язык сообщить, что он назначен быть жертвой в угоду Сумасшедшему Герою. Лучше уж ударить в спину исподтишка, чем глядеть прямо в глаза.
У него не хватит духу смотреть прямо в глаза.
Сион понял, что последнюю мысль случайно произнёс вслух. Шедший впереди Фроаде проговорил:
- Не придётся.
Эта фраза насторожила Астала.
- Что ты имеешь в виду? – Нервничая, он поймал Фроаде за плечо. – Неужели… - Горло перехватило от сбившегося дыхания; сердце понеслось рваными скачками. – Неужели вы уже…
- Что? – непонимающе переспросил Фроаде. И внезапно понял и бархатно усмехнулся: - Ах, вот что вы подумали. Нет. Его глаза пока что с ним.
Парадоксально, но Сиону от этого не стало легче.
Короткое слово «пока» смутило его. Слово, оставляющее пустую надежду.
В каменистых стенах тускло мерцали факелы, вздымавшие жадные, ненасытные лепестки своего пламени к замшелому потолку; так вот, эти факелы безумными огоньками отражались в невозможно тёмных глазах Фроаде. Советник повернулся к Сиону спиной и, продолжая спускаться, объяснил:
- В целях безопасности охранники завязали глаза господину Люту. Учитывая, что он – носитель Альфа Стигмы, их… - Фроаде приостановился, подбирая слова, - …меры предосторожности вполне обоснованы. Разумеется, он и мечница разведены по отдельным камерам и… гм… - Фроаде вновь запнулся, - …лишены возможности двигаться.
Сион почувствовал дрожь, противно сковавшую тело. Очевидно, Миран Фроаде это почувствовал. И заметил:
- Так необходимо поступать со всеми изменниками, не правда ли?
Он манипулировал королём, роняя такие фразы.
И он блеснул глазами в этой полутьме, когда голос Сиона твёрдо ответил: «Правда». Значит, переборол себя.
Ступеньки закончились. Сион и Фроаде находились в подземельях, куда издавна не проникал ни один луч солнечного света. Это было мрачное, тоскливое место, воистину забытое богами. Казалось, влажные стены впитали в себя крики карающихся мятежников и теперь бережно хранили их. Здесь не было места теплу. И ни упоминания о милосердии.
Перед ними был длинный коридор.
- Сколько охранников? – Голос Сиона всё ещё был твёрд. Он всё ещё боролся со своим сердцем, в которое незаметно вкрадывался ужас.
- Двадцать восемь, - с готовностью ответил Фроаде. И тут же согласился с незаданным вопросом: - Маловато на тот случай, если изменники найдут способ выбраться, конечно. Только вряд ли они найдут.
Они прошли коридор. Стоящий у двери из цельного куска камня стражник подобрался при виде Его Величества. За этой дверью были камеры – большей частью одиночные. Большей частью пустые.
Стражник с усилием открыл дверь. Сион вступил внутрь, Фроаде – за ним по пятам.
- Ваше Величество! – Троица охранников внутри помещения немедленно отдала честь.
- Где мятежники? – Вновь навесить на лицо маску справедливости оказалось проще простого. Фроаде чуть заметно кивнул в знак одобрения.
- Позвольте проводить, - вызвался один из охранников. Стражник снаружи запер дверь за спинами короля и советника.
- Нет. Я сам с ними поговорю, - остановил охранника Сион. И добавил, выразительно глядя в глаза Фроаде: - Ты тоже постой в стороне.
- Как прикажете. – В голос сказали Фроаде и охранник; последний протянул королю зажженную свечу.
Следующие шаги давались очень тяжело, отнимая почти все силы Сиона Астала. Он не знал, о чём будет говорить и стоит ли говорить вообще. Строить из себя друга или врага?
Сион уже давно не знал, кто он – друг или враг.
Король Роланда завернул за угол одной из камер и услышал… смех. И услышав – остановился как вкопанный.
В этом месте никто и никогда не смеялся.
Смех звучал здесь просто… убийственно.
И всё же, превозмогая сомнение и смятение, что вновь накинулись на поражённого короля, он узнал этот смех.
«Райнер…».
Дышать стало немного легче. Там, в груди, где раньше громко изнывало сердце, наступила тишина.
Их камеры были расположены друг напротив друга. Но широкий коридор и кромешная тьма разделили их, как и капающая кое-где с потолка вода, как и далёкие тяжёлые шаги охранников, как и сковывающие тело петли. Единственное, что спасало – слова.
Говорить.
Ни в коем случае не молчать.
Невзирая на боль.
Невзирая на подступающее к горлу отчаяние – говорить, говорить, говорить…
Вспоминать о всякой ерунде.
Сиону показалось, что оба сошли с ума.
- Эй, ты! - позвала Феррис из темноты, которую безуспешно пытался разогнать огонёк свечи. Король замер. Откуда-то слева раздалось:
- Он, Феррис?
- Кто же ещё, - невозмутимо ответила она.
- Давно не виделись… - зевнул Райнер. – Как поживаешь, Сион?
Они разговаривали с ним так, будто ничего не происходит. Будто бы и не было этого безумия, царящего вокруг. Будто бы они не в темнице, в этом холодном и тоскливом месте, а на крыше замка под ночным небом, спокойные и счастливые до неприличия. Как тогда. Как раньше.
Сион прикусил губу. В этой тьме он может снять ненадолго свою маску. Всё равно уже ничего не изменится.
Он подошёл ближе к правой камере, и свеча осветила её – тускло, словно бы на последнем издыхании трепеща кончиком пламени.
Феррис Эрис сидела на полу. Прямая спина была прислонена к холодным каменным плитам, составляющим стену, тело - обездвижено обхватившими талию стальными оковами, соединёнными со стеной, руки - подняты над головой и скреплены такими же оковами. Волосы светлой рекой стекали по плечам на грязный пол. У неё отобрали меч, доспехи и свободу, вот только силу духа отобрать не смогли. При виде Сиона Феррис подняла пронзительно синие глаза и ухмыльнулась уголком губ. Слабо-слабо, почти незаметно.
На её светлой шее Сион заметил кровавый след – возможно, от верёвки.
- Он… он смотрит на меня, Райнер, - внезапно сказала она слегка испуганно. Астала пробрал холодок, когда сзади донеслось спокойное:
- Ох, прекрати, ей-богу.
- Он трогает меня, Райнер! – взвизгнула девушка.
- Неправда! – машинально попытался оправдаться Сион.
- Правда!
- Нет!
- Да!
- Может, заткнётесь? – мрачно попросил Лют. – Сион, я требую перевода в другую тюрьму! Она мешает мне спать!
Сион вдруг очнулся. Что с ним происходит? Что происходит с ними? Почему они не клянутся отомстить, не обещают добраться до него, не зовут свою подмогу из «Анти-Роланда»? Ни упрёка, ни злости, ни боли, ни страха, ничего…
Райнер и Феррис в полный голос препирались, эхо носилось под потолком и издевательски передразнивало их.
Сиону показалось, что они ничего не осознают.
Они сошли с ума.
- Замолчите… - выдавил он сквозь зубы. – Замолчите сейчас же…
Его трясло. Феррис поджала губы и отвела взгляд.
- Что с тобой, Сион? – обеспокоенно поинтересовался Райнер. Король Роланда же отвернулся от мечницы и медленно подошёл к левой камере.
Райнер Лют стоял на коленях. Его запястья были разведены широко в стороны и обездвижены кандалами, длинными цепями устремлявшимися к потолку. Чтобы страшный, опасный владелец Альфа Стигмы, монстр, не мог выкинуть какой-нибудь фокус собственными руками. Наверняка, среди охраны уже ходили слухи, что он-де и людей одним прикосновением стирает в пыль, и взглядом способен подчинить разум, а то и вовсе испепелить. Поэтому его глаза были завязаны плотным непросвечивающим тёмным куском ткани. Отныне его глазами была Феррис – а в этой тьме, лишь изредка скрадываемой свечами стражников, она видела не лучше его.
Поэтому-то и следовало говорить – чтобы убедиться, что она ещё здесь, совсем рядом, что их ещё не разлучили окончательно.
Сквозь повязку Райнер не видел ни зги, а поэтому не шелохнулся, когда свет от свечного огонька в руке Сиона упал ему на лицо. Астал молчал, вглядываясь в привычно сонные черты лица Люта. Феррис, не выдержав молчания, заметила:
- Я знала, что этот лентяй тебе, Сион, интереснее хорошенькой женщины…
- Да чтоб тебя… Феррис, он что, передо мной?
- Вот именно.
- И что он делает? – с неподдельным интересом спросил Райнер.
- Смотрит так, будто… хочет съесть. – К концу фразы тон Феррис чуть-чуть упал.
- Вот оно как…
Сион слушал их разговор, не в силах вымолвить ни слова.
- Потерпи, Сион.
Сереброволосый король вздрогнул. Райнер, криво улыбнувшись, продолжил:
- Недолго, наверное, тебе осталось ждать, а?
И он засмеялся.
И она засмеялась.
А между тем, не было ничего смешного.
Хрипловатый низкий смех переплетался со слегка неумелым и сухим смехом Феррис. Они сочетались. Они звучали как музыка, как траурный марш в ушах Сиона. Тот же словно врос в землю и ждал, когда закончится эта пытка. Внезапно до него дошёл смысл слов Райнера – оба они действительно всё знали. И о Сумасшедшем Герое, и о богинях, и обо всём…
Связанные, лишённые свободы, разделённые, они и сквозь прутья решётки сумели его одолеть.
- Хватит! – крикнул Сион в отчаянии. Смех смолк.
- Не обращайте внимания, Ваше Величество. – В словах Феррис послышалась издевка. Астал обернулся к девушке. – Просто у нас полно свободного времени.
- Хотя долго мы здесь всё равно не протянем, - пессимистично заметил её напарник.
- Меня казнят как изменницу, а Райнера вы используете в своих грандиозных и, тем не менее, гнусных планах по захвату мира, - рассуждала Феррис, смотря в пол. – Альянс «Анти-Роланд» тоже ожидает не лучшее будущее. От нас просто и следа не останется… От нас уже почти ничего не осталось. Так что…
Она судорожно вздохнула; стягивающие талию оковы мешали ей свободно дышать и причиняли боль.
- Так что будет лучше, если вы, король Роланда, Сион Астал, постараетесь забыть о нас. И как можно скорее.
Райнер притих. Астал каким-то шестым чувством понял, что он во всём согласен со словами своей напарницы.
Король-герой присел; синие глаза Феррис оказались на одном уровне с его золотыми.
- Простила меня? – тихо сказал он.
- Если бы не Райнер, не простила бы. Но ему так хочется спасти тебя от твоих же собственных демонов, что тошно становится, - фыркнула Феррис.
- Уже отчего-то не хочется, - вставил Райнер. Девушка промолчала.
Сион выпрямился во весь рост и неожиданно даже для себя самого сказал:
- Я признаю… Если бы не я, ничего этого бы не случи…
- Феррис, он и правда собирается перед нами извиниться, - будто бы изумлённо оборвал его Райнер. – Честное слово, собирается!
- Жалкое зрелище, - согласилась Эрис.
- Тебе виднее.
- Что вы… - опешил король.
- Вот что: закрой рот, - твёрдо посоветовал Райнер.
Казалось, Сион больше никогда не сможет говорить. Он с шумом вдыхал и выдыхал воздух, пытаясь успокоиться.
Сон. Сон. Сон, чёрт возьми!
- А теперь слушай. Сион, ты – двуличный осёл, которым вертят все кому не лень.
- Враг данго! – раздалось из правой клетки.
- Феррис… - вздохнул Райнер. – Не мешай, будь добра. Так вот, ты – садист и тупица. И всё же ты всё ещё наш друг.
Сион сглотнул.
- Мы случайно оказались по разные стороны баррикад. Но раз уж оказались – так тому и быть. – И Райнер вновь ухмыльнулся. – Казни, пытай, что хочешь делай – лично я не смогу ненавидеть тебя… до белых глаз, - со смешком сказал он. – Слишком много людей повадилось тобой руководить. Пока я насчитал лишь один проступок, который лежит целиком и полностью на твоей совести. Знаешь, какой?
Неуверенное покачивание головой. Райнер открыл было рот… но тут же осёкся. И сказал:
- Будет лучше, если ты догадаешься сам.
- Райнер…
- А сейчас, - перебил Лют, вновь зевая, - сделай одолжение, иди и займись государственными делами. Нечего тут торчать, ещё простуду подхватишь.
- Райнер!.. – повторил Сион в ещё большем изумлении.
- Иди-иди. – Астал мог бы поклясться, что если бы глаза Райнера были сейчас видны – они бы хитро сверкнули. – Мы тут побудем, никуда не денемся. Некуда нам деваться.
Феррис тяжело вздохнула, но возражать не стала.
Сион тоже возражать не хотел. На душу после встречи с ними, как и предполагалось, словно взвалили тяжёлую могильную плиту. Но… эта тяжесть была особенной. Тяжко было оттого, что они его не простили – а ведут себя так, будто он давным-давно прощён.
Ушёл.
За спиной послышалось:
- Эх… данго мне явно никто не принесёт.
И снова смех. Смех, призванный скрыть горечь и отчаяние. Смех, бьющий по ушам, по сердцу. Одинокий, затухающий, отчаянный, как если бы смеялся смертельно больной человек.
И когда она только научилась смеяться?..
Сиону показалось, что он сходит с ума.
- Ваше Величество… Эм…
Кто-то аккуратно, но настойчиво тронул спящего Сиона за плечо. Тот встрепенулся и приподнял потяжелевшую голову от поверхности стола. Глаза обозрели дорогой сердцу интерьер рабочего кабинета короля.
- Ваше Величество!
- А? – Сион совершенно не по-королевски зевнул и протёр глаза. – Чего тебе, Эслина?
Хрупкая девушка-секретарь гневно сверкнула карими глазами и тряхнула рыжей копной волнистых волос:
- Хотела бы я знать, Ваше Величество, какие такие важные дела заставили вас засидеться допоздна?
- Но, Эслина…
- Почиваете на собственных бумагах! – Эслина потрясла перед носом Сиона желтоватым листком – приказом о мобилизации. – Ну, разве же так можно?
- Ничего. – Сион потянулся и расслабленно откинулся на спинку стула. – Лучше пригласи-ка ко мне Фроаде.
Девчушка фыркнула, но покорно направилась к двери, прежде вернув документ на место.
- Эслина…
Фолкал замерла на пороге.
- Спасибо, что разбудила, - с чувством произнёс Сион. Она пожала плечами и прикрыла за собой дверь.
Снилась какая-то жуть. Вероятно, результат прогулки по подземельям. По крайней мере, Сиону хотелось бы в это верить. Он понимал, разумеется, что вовсе не темнота и холод подвальных помещений замка оставили вчера на его сердце кровоточащий рубец.
«Интересно… как они провели ночь?».
Астал глядел в потолок и пытался прогнать мрачные мысли. Те упрямо возвращались, как верные псы к хозяину.
В кабинете было тепло, уютно и спокойно. Здесь каждая вещица напоминала Сиону о чём-то, будь то любая книга на полке книжного шкафа, остро заточенное перо для письма, ровная стопочка бумаги на столе… Вокруг – радующие глаз оттенки и сочетания цветов, нежно переливающиеся тени играли со светом, льющемся из окна. Лился свет лениво, будто бы нехотя, чуточку тускло. Солнце светило в полсилы.
А ведь наступила осень, внезапно заметил Сион. Базар Рейлюда, столицы Роланда, вот уже несколько недель манил сочными плодами летнего урожая. Скоро зелёные листья с деревьев сменят свой цвет и оденут империю Роланд в золотой наряд. Скоро и жители Роланда облачатся в тёплую одежду и, готовясь к зиме, будут суетиться, весело гомонить и сновать туда-сюда. А потом голубое небо затянет нескончаемым покрывалом облаков, выпадет снег…
«Интересно… доживут ли они до зимы?».
Как ни старался Сион отвлечь себя – всё было без толку.
Хоть волком вой.
- Хватит надеяться. Они не придут.
- Я и не надеялся, с чего ты взяла? С их стороны будет просто глупо, если они маленькой группкой попытаются проникнуть сюда и наткнутся на эскадрон охранников всех мастей. Вот если Тоале соберёт всю свою армию…
- Тоале ещё понадобится армия: войска Роланда на подходе к столице Нельфы.
- Тем более нам конец.
Напарники замолчали, напряжённо думая.
- Чёрт… не думал я, что всё закончится именно так. Войс, Пиа… На Хермит тоже не стоит рассчитывать. Думаю, даже Кифар не рискнёт прийти и вызволить нас.
- Она – уж точно не рискнёт. – Яду в голосе Феррис позавидовала бы самая опасная змея. Райнер сделал вид, что не услышал этого угрожающего оттенка. Его раздражала тьма перед глазами, раздражал бьющий тело холод и, чего уж там, крепнущее чувство голода. Он вновь чертыхнулся сквозь зубы.
- Их будут искать, Райнер, - произнесла Феррис. – Только мы знаем, где они сейчас находятся. Понимаешь?
- Вполне. Сион попытается выбить это из нас? – Лют раскашлялся.
- Именно. Или, по крайней мере, если уж не сам Сион, то фельдмаршал Клом постарается.
- Нам не хватит сил долго молчать.
- Я устала.
- Я тоже устал.
Вновь наступила пауза; каждый из них обдумывал то, что сказал другой.
- Знаешь что, Райнер…
- Чего?
- Пообещай мне кое-что.
За углом у камер раздался какой-то звук, но ни Райнер, ни Феррис не обратили на него внимания.
- Пообещай, что… что бы со мной не сделали, ты будешь молчать. Иначе конец «Анти-Роланду», и нам конец.
Райнер сглотнул; его и без того ледяные ладони будто бы закололо мелкими иголочками. То же ощущение прошлось волной по спине, по затылку…
- Ты уверена, что это того стоит? – внезапно осипшим голосом спросил он.
- Уверена. – Феррис скривила губы.
- У меня завязаны глаза, Феррис, но я не смогу заткнуть уши… - с надрывом сказал он.
- Тогда я тоже обещаю, что не издам ни звука, - тихо ответила она.
- Феррис… - прошептал он и в ту же секунду услышал шаги. Шаги приближались.
Феррис тихонько охнула, на момент растеряв своё обычное спокойствие.
- Эй! Эй, что случилось? Кто это? – обеспокоенно спросил Райнер.
- Миран Фроаде, - был ответ.
- Я взял на себя смелость приказать солдатам записывать все их разговоры, - через два часа докладывался Фроаде, стоя посреди кабинета Сиона. В его руках были потрёпанные листы бумаги. – Также поступила просьба от самих пленников – они надиктовали мне сообщение для вас, сир. Скажу честно, на протяжении этого занятия желание убить их во мне всё крепло. Язык у девушки острый, как жало, а носитель Альфа Стигмы совершенно не умеет выбирать выражения.
Сион выслушал его, сидя на уголке стола. Затем он кивнул и протянул к Фроаде руку за записями. Рука чуть видно дрожала.
Первый листок, очевидно, представлял собой наспех записывавшуюся беседу Райнера и Феррис – с множеством ошибок и в целом достаточно корявым почерком. Астал принялся читать.
«У меня завязаны глаза, Феррис, но я не смогу заткнуть уши»
«Тогда я тоже обещаю, что не издам ни звука»
Дойдя до этих строчек, Сион прерывисто вздохнул. Конечно, другого, кроме как молчания, он от этих упрямых Люта и Эрис ожидать не мог, но их преданность друг другу потрясала его. Как-то пропустил он тот момент, когда проводящие время в постоянных спорах и ссорах напарники неожиданно сблизились и стали думать одни мысли на двоих. Теперь в бою они были единым целым, как и в поступках. И, разумеется, даже вне боя друг за друга они были готовы сделать всё. Такие чувства Сиону были до сих пор неведомы…
Но вот он отложил записи стражников и принялся за чтение второго листа, исписанного косыми мелковатыми символами. Миран всё ещё стоял перед ним, ожидая вердикта – внимательно следил за лицом своего господина.
«Так значит, это твоя шавка, Сион?!»
Уже первая фраза заставила Сиона фыркнуть. Смешного было, однако, мало, но оригинальное сравнение генерал-лейтенанта с дворнягой застало короля врасплох. Астал зуб мог дать, что этот гневный возглас был выдан Феррис. А может, и хором с Райнером.
«Чтоб тебе в аду гореть, узурпатор недоделанный!»
А это уже явно выпалил Лют, причём точно добавил неприличное ругательство, опущенное в тексте Фроаде в силу аристократического воспитания.
«Это всё были твои происки? Это по твоей наводке этот… гонял нас раз за разом на тот свет?! Значит, ты с самого начала планировал нас прикончить? Ну, знаешь! Сион, ты мне отвратителен! Ты самонадеянный и лживый осёл – знай и живи с этим! Нет, лучше сдохни!..»
Дальше Сион решил не читать – содержание и так в целом было понятно.
- Они гремели цепями не хуже привидений, - прокомментировал Фроаде, ядовито улыбаясь; улыбка скрывала собой одновременно злобу и, как ни странно, удовлетворение. – И давали такие прозвища нашим с вами предкам, каких мне не довелось услышать за всю свою нелёгкую придворную жизнь.
Поразить Фроаде было подвигом, Астал прекрасно это знал. Тем более что хоть на минуту растеряться они заставляли Мирана не раз.
Райнер и Феррис теперь победили не только самого короля-героя, но и его советника. Кто дальше? Люсиль?
Люсиль…
Сион задумался. Глава дома Эрис вот уже много часов не подавал голоса, даже когда Астал был в одиночестве и смятении. В высшей степени подозрительно. Хотя Сион мог его понять, ведь за решёткой находился не кто-нибудь, а родная сестра Люсиля Эрис… Конечно же, до Райнера Люсилю нет дела, тем более если в процессе назначенного на завтра допроса Лют пострадает…
Кровь всё текла, не останавливаясь. Запрокидывать голову было бесполезно, багровые ручейки, стекающие с висков, крыльев носа, из уголков рта, капали на пол перед ним.
- Вот блин… - Слова получились невнятными, ведь нос был заложен. Райнер сплюнул кровь. Его грудь тяжело вздымалась.
Где-то, когда-то уже было такое, напоминала память. Пару-тройку лет назад кровь тоже стекала по лицу, на тело сыпались удары, на душу – резкие, брошенные в гневе слова. За то, что не сидел тихо, не спал на самой задней парте в Академии, хотя очень-очень старался.
В принципе, теперь это происходит по той же причине. Ну, или не совсем. Он всего лишь предал родную страну, которую в душе всегда ненавидел. Всего лишь сбежал от неусыпного ока короля-героя, всего лишь тоже провозгласил себя королём. Нет, провозгласили его вездесущие Войс и Пиа, сам Райнер отбрыкивался от столь сомнительного счастья как мог, но…
Райнер на миг забыл о боли, раздирающей челюсть, и острым слухом (который в двухдневном заключении в этих катакомбах лишь усилился) уловил шорох, еле слышный стон, шаги, отпирающийся засов, звук падения чего-то грузного на пол, металлическое позвякивание цепей…
Когда шаги (Райнер подозревал, что это был охранник) удалились, Райнер, вновь сплюнув накопившуюся во рту кровь, свистящим шёпотом произнёс:
- Эй, Феррис! Ты как там?
Молчание.
- Феррис? – уже более испуганно позвал он. Он мог слышать её дыхание – сбитое и рваное.
- Я здесь… - с усилием произнесла она.
«Больно?»
«Не больнее, чем обычно»
«Ненавижу. Похоже, нас продержат здесь ещё очень долго»
«Если Асталу не захочется снять с тебя повязку раньше»
«Как думаешь, Тоале…»
«Тихо! Стражники и так ловят каждое слово»
«Вот ведь…»
Сион покачал головой. Они не собирались сдаваться, но… их силы скоро будут на исходе.
Что-то подняло в Астале голову и спросило, жадно ожидая ответа: стоит ли всё это того, чтобы жертвовать его самыми близкими друзьями?
Тонкие, аристократичные пальцы безжалостно смяли бумагу, и король ответил самому себе: это всего лишь лидеры враждебной коалиции.
Ответ дался нелегко, но он был дан. Дан вопреки беспомощно царапающей сердце совести. Дан вопреки письму, что покоится в самом дальнем ящике стола.
Сион, бывало, перечитывал это письмо. Перечитывал так часто, что давно уже запомнил наизусть каждое слово. Это послание хранилось вместе с толстой стопкой писчей бумаги – докладом его бывшего лучшего друга. Письмо принадлежало ему же.
«До тех пор готовься и жди меня. … Я заставлю тебя. Я заставлю тебя… Я заставлю тебя сказать, что я - самый лучший друг, которого ты когда-либо имел!»
Астал дождался – Райнер Лют действительно теперь был рядом.
И вместе с тем – безумно далеко…
Король Роланда наклонился и выдвинул последний ящик стола. Взял письмо, перечитал его ещё раз, странно улыбаясь. Погладил пальцами неровные, чуть выцветшие буквы. И внезапно решился.
Через несколько минут письмо, жалобно треща, погибло в объятиях разведённого в камине огня.
Прошло три дня. Всё это время Сион старался отвлечься и не думать о пленниках внизу. На какой-то миг ему удавалось погрузиться в упоительный и захватывающий мир документов, прошений, жалоб, договоров и отчётов, но едва усталый золотистый взгляд отрывался от дел и устремлялся в тёмный потолок, как в уме без желания всплывало: «Пообещай мне кое-что».
И Райнер, и Феррис свои обещания держали и в присутствии Мирана Фроаде не раскрывали ртов, словно замыкаясь в себе. Однако мучения давали о себе знать: голод, жажда и боль набросились на них и не отпускали разум. Конечно, немного воды и еды от стражников они всё же получали, но этого было слишком мало. И всё же они находили в себе силы смеяться Фроаде в лицо. Как бы он не бился, местонахождение основного состава коалиции «Анти-Роланд» оставалось в секрете.
Однако пролетело ещё пять дней.
Если бы Сион поборол в себе отчаяние и страх и смог спуститься в темницы повидать их, картина потрясла бы его. Лидеры «Анти-Роланда» были на последнем издыхании и всё реже поднимали головы. Было тяжело говорить, ведь горло пересохло – и они почти перестали разговаривать. Было тяжело шевелиться, потому что боль держала в тисках каждую клеточку тела – и они превратились в подобие статуй. К аромату подвальной сырости примешивались запахи крови и немытого тела. Казалось, с детства привыкший к трудностям владелец Альфа Стигмы и перенесшая тяжелейшие тренировки мечница были почти сломлены. Но почему?
Каждое утро Фроаде приносил Сиону очередной доклад от охранников: с каждым днём беседы Райнера и Феррис становились всё короче, отрывистее, а подчас напоминали бред.
«Если бы я могла…»
«Не говори ничего. Не трать силы»
«Если бы они только понадобились…»
«Помнишь, Милк как-то...»
«Милк… кто это?»
«А? А… а я не знаю… я не помню»
«Ты что-то сказал?»
«Нет… наверное… громко подумал»
«Куда они спрятали мой меч?! Куда?!»
«Феррис, тише! Хватит! Ну же… не плачь»
Читать это было всё тяжелее, и Фроаде, казалось, упивался муками на лице своего сеньора.
И вот, наконец, утром ровно через две недели после поимки изменников, Сион, входя в свой кабинет, обнаружил под дверью ещё один рапорт. Не читая, он прошёл к своему дивану и, чуть помедлив, сел, а затем обратил к написанному единственный взгляд.
Там было всего две строчки.
«Я люблю тебя»
«Я люблю тебя»
Сион тут же закрыл глаза и подавил рвущееся на волю рыдание. Его передёрнуло. Король-герой Роланда уже давно умел читать между строк, представлять выражение лиц, глаз…
Эти слова, никогда не произносившиеся ранее, были прощанием с надеждой.
Феррис казнят как изменницу.
Райнера используют в грандиозных и гнусных планах по захвату мира.
Они всего лишь встали на пути справедливости, на пути Роланда к лучшему будущему. Встали не по своей воле, имея тысячи причин. Встали, чтобы, в конце концов, быть раздавленными этой системой.
А ведь была одна-единственная, самая главная причина – они просто хотели спокойно жить. Вместе. Всегда. Не волнуясь и не тревожась, не крича от боли и не вытирая лица от слёз. Они просто хотели – а судьба распорядилась по-своему. Разделив их и погрузив в темноту.
Что-то внутри Сиона яро желало стать Шин – не откладывая ни на миг. Для этого надо было убить Райнера, а значит, и Феррис тоже. Тогда все сведения о враждебной коалиции исчезнут. Остальные мятежники испарятся навсегда, уйдут у Сиона из рук. Возможно, попробуют снова возвести на престол нового короля. Попробуют снова помешать Роланду - любой ценой.
Попробуют.
Но в этом случае… Райнер и Феррис этого не увидят. Как больше не увидят света и темноты. Как больше не увидят друг друга… И не увидят, как империя Роланд возносится на вершину славы, на вершину мира, даря всему живому благополучие. Ради этой мечты можно было бы пожертвовать двумя почти сломленными людьми. Можно и нужно.
Астал буравил взглядом шесть слов перед ним.
Затем он встал и быстрым, неровным шагом вышел из кабинета.
Упавший было на пол листок бумаги подхватила чья-то невидимая рука.
Спустя час всё было решено.
Этот день всё-таки настал.
Во второй раз Сион вслед за Фроаде шёл по крутой лестнице вниз, в подземные помещения. Он спускался, отчаянно борясь с желанием повернуть назад, забыть, спрятаться, укрыться от того, что его ждёт… И боролся весьма успешно.
Фроаде молчал, не нарушая момента.
Но вот и знакомый коридор, знакомая дверь, знакомые люди на страже, а вот и знакомые камеры. Едва Сион подошёл ближе (его руки за спиной сжали друг друга до посинения), как раздался смертно тихий и измученный низкий голос:
- Это ты?..
- Это… да, это я, - почему-то так же тихо ответил Астал, почти не дыша.
- Она…
Сион подошёл ближе к левой камере. Когда пламя свечи осветило фигуру Люта, король еле подавил в себе стремление отшатнуться. Изменник, владелец Альфа Стигмы, как будто бы превратился в ещё более худого, болезненно худого и бледного призрака, и на лице его виднелись засохшие багровые дорожки. Одежда была изорвана, тело – покрыто синяками и ссадинами. С прежним Райнером пленник не имел ничего общего.
- Она… - снова прозвучал его голос – больше напоминающий эхо.
- Райнер… - Сион вцепился рукой в прут решётки, чтобы не упасть. Миран Фроаде маячил за ним бессловесной тенью.
- Сион. – Райнер вдруг поднял голову, вроде бы очнувшись от забытья, и неуверенно сказал: - Она… она больше не смеётся. Сион, я не слышу её дыхания. Вот уже несколько часов…
И в этот миг всё перевернулось и вернулось на круги своя.
Были темницы. Был застывший изваянием Фроаде.
Были Райнер Лют и Сион Астал, лучшие друзья, которые всегда с полуслова понимали друг друга.
А она больше не смеялась.
- Почему… я не слышу?
В этом вопросе разливалось бескрайнее море отчаяния, боли, страдания, бесконтрольного ужаса. По сравнению со всем этим последние две недели мучений казались ничем.
- Фроаде! – резко вскрикнул Сион и быстрее генерал-лейтенанта ринулся к правой темнице, чтобы… не сдержать изумлённого восклицания. Камера Феррис – кое-где испачканный красными каплями пол, замшелые стены - была пуста.
- Исчезла… - потрясённо выдохнул Сион. – Но как? Кандалы, цепи, решётка в полной сохранности…
Миран, глухо выругавшись (при этом очень вежливыми словами), бросился к охране.
- Сбежала? – Райнера затопило новое море – облегчение, которого его сердце могло и не выдержать. И на его лице даже появилась слабая улыбка. Сион будто бы врос в пол:
- Разве что…
- Х-холодно.
На её плечи в тот же миг опустились ласковые объятия покрывала; крепкие руки обхватили её тело и прижали к себе.
- Всё в порядке. Теперь всё хорошо, моя милая сестрёнка. Больше тебя никто не обидит.
Люсиль Эрис разговаривал с ней, как с маленькой девочкой. Обойдя все правила, пустив к чёрту все заветы, он, тем не менее, испытывал безграничное счастье, похитив Феррис. Конечно же, Сион не посмеет сказать ему хоть слово. Конечно же, Миран Фроаде сейчас вне себя.
Неважно. Всё это неважно.
Боже… какое счастье…
- Райнер…
Это имя отрезвило его и вернуло на лицо знакомую рассеянную улыбку.
- Где Райнер? – твёрдо спросила Феррис, пытаясь скрыть дрожащий голос.
Всё сложилось более чем удачно. Теперь его любимая сестра в целости и сохранности – он навсегда уберёг её от лап королевской стражи и когтей безумного монстра-убийцы…
Люсиль погладил девушку по голове.
- Всё хорошо, - повторил он.
И не заметил, как испуганно расширились её помутневшие за две недели синие глаза, которые всё никак не могли привыкнуть к свету. Она выпуталась из его рук и, вскочив на ноги, пошатнулась:
- Ты оставил его там, брат?
Светловолосый глава дома Эрис усмехнулся:
- Его сложно назвать моим родственником, не так ли? Всё, чего я хотел – спасти тебя. Мне нет дела до Райнера Люта. Он абсолютно чужой мне человек. Был.
Она вздрогнула:
- Был?..
- Возможно, уже сейчас он мёртв, - с нажимом подтвердил Люсиль Эрис.
Губы Феррис задрожали, как и длинные ресницы.
- Не может быть…
Она бы опустилась на пол, если бы не чувствовала, как онемело всё тело.
- Не может… не может…
Люсиль, казалось, был абсолютно спокоен.
Нет.
Он был счастлив.
У неё отобрали меч, доспехи и любимого. Вот только… силу духа никто и никогда не отнимет.
И правда – не может быть. Не могло.
«Я люблю тебя»
«Я люблю тебя»
- Спаси его, - потребовала она, как только совладала с собой. Тот развёл руками.
- Спаси его! Люсиль! Спаси!
Впервые она назвала своего брата по имени – тоже плюнула на все заветы и законы. По её щекам катились слёзы ярости. Люсиль всё так же улыбался, любуясь её исказившимся лицом.
- Обойдусь и без него… - раздалось на пороге комнаты Феррис. Не веря, она повернула голову.
У Райнера Люта подкашивались ноги, поэтому за плечи его поддерживал отец. Люрал Лютолу буквально втащил отпрыска в помещение и опустил на пол, а затем, с плохо скрываемым весельем, обвёл голубыми глазами Люсиля. Тот и виду не подал, что изумлён, но счастье его несколько поубавилось – пожаловали гости дорогие.
В конце концов, у Люта тоже родственники не лыком шиты...
Феррис, похоже, была на грани истерики. Рухнув рядом с Райнером, она обхватила его руками и зарылась лицом в тёмно-каштановые волосы.
- Ага, вот видишь… - пробормотал Райнер. Он сжал в ладони чёрную повязку, снятую с глаз всего лишь пару минут назад, и обнял исхудавшую напарницу. – А представь себе выражение лица Сиона, когда он поворачивается, а меня нет… хотел бы я на это посмотреть!
@темы: Закончен, Любимое автором, Densetsu no Yuusha no Densetsu, *Ryner Lute/Ferris Eris, Муки творчества, Драма, Мини, Аниме, Романтика
-
-
07.11.2010 в 17:17Рона, ну как так можно? Сидела слезами обливалась, к самому плохому готовилось, а тут счастливый конец...
Наверное, один из твоих самых лучших фанфиков
-
-
07.11.2010 в 17:25А я ведь хотела плохой сделать))) А потом мне стало их жалко, и я передумала))) *отыграюсь на Грее*
Наверное, один из твоих самых лучших фанфиков
Вот согласна))
-
-
07.11.2010 в 18:36Не надо на Грее,он же хороший
-
-
07.11.2010 в 18:53*дописываю восьмую запись дневника. Всего, думаю, будет 9-10.*
-
-
07.11.2010 в 18:56-
-
07.11.2010 в 19:14*тихо молюсь о воссоединении Грея и Джубии*
-
-
07.11.2010 в 19:21Дорогая, рада, что понравилось, но больше так не пугай)))))))))))
*тихо молюсь о воссоединении Грея и Джубии*
Ну молись. Аминь.
-
-
07.11.2010 в 19:28-
-
07.11.2010 в 19:32*кто-то говорит "мурашки по коже", кто-то "прямо ком в горле до слёз"... всё-таки обожаю писать!))))*
-
-
07.11.2010 в 19:45-
-
08.11.2010 в 16:53