~ Выше ~

[Allyere-Rona]

Эпизод 2. Зло и то, что надоедает.

Эпизод 2. Зло и то, что надоедает.

Поллукс захлопала в ладоши:
- Как здорово!
- Вот уж действительно, - захохотал Кастор. Глаза его блестели оживлением и в его лицо, за много лет не менявшееся, возвращались краски.
- Давай ещё кого-нибудь. За этими потом понаблюдаем, - махнула рукой Поллукс, одновременно воссоздавая пентаграмму.
- Отлично, - пожал плечами Кастор.
Кости вновь полетели в центр, и определили воё положение.
Три единицы.
Пятёрка.
Четвёрка.
Кольцо устремилось в небо, и стали проявляться изображения.
Поллукс не выдержала и покатилась со смеху.
- Думаешь, получится? – с сомнением высказал свою мысль вслух брат Времени.
- Уверена! Это гениально! Живая туманность!
Началось повторение; костяшки брякнули по крыше, кольцо вернулось, и когда всё это закончилось, их глазам предстало очень странное нечто: нечто было в шубе. Просто в шубе. И всё.
- Туманность Эск… - Поллукс прыснула. – Звиняюсь… Туманность Эскимоса, действуй!
Эскимос исчез.
* * *
- Эй! Подождите!.. Вот чёрт… - Юмино настойчиво махал руками вслед автобусу. Автобус, вопреки ожиданиям, на знаки не реагировал, а просто катился себе вниз по улице.
- Ну, вот, теперь я точно опоздаю… - насупился Юмино. Конечно же, Нару будет ждать его, а он возьмёт и опоздает, как какая-нибудь девушка. Вот, как Нару! Опоздания его благоверная практиковала регулярно, с глупым хихиканьем и глубоким самолюбованием. Помнится, в январе она умудрилась опоздать на собственный день рождения. Ага, ровно на три дня. Ну, впрочем, в этом она не виновата, день рождения у неё 1 января, а после нового года сам Юмино умудрялся забыть даже формулу дифференцирования!
Юмино сел на скамеечку с твёрдым намерением дождаться следующего автобуса.
* * *
Эскимос аккуратненько подкрадывался к жертве. Нет, ну что за урод? Ну, и кого такой подцепить может? Только дуру… или дурака.
И пусть дура! Или дурак!
Эскимос сдунул с перчатки золотую пыль.
* * *
Дико зачесался нос. Юмино чихнул. Потом снова. И снова.
«Аллергия?» - подумал он.

- Ё-моё, что ж так холодно… вдруг… стало… - последние слова Юмино произнёс, как останавливающийся вентилятор – медленно и надрывно.
Это была уже не автобусная остановка. Но… когда всё поменялось? Когда красивое раскидистое дерево успело измениться и стать громадным черепом в воздухе? И трон откуда? И эта – матерь божья! – на троне?
Сидящее на троне существо матерью Божьей не было, а совсем даже наоборот. Скорее всего, судя по длине ногтей, что не знали услуг отечественных маникюрщиц, она могла бы быть отдалённой прабабушкой какому-нибудь чёрту из дворянской семьи. Юмино затрясся. Ногти выглядели устрашающе натурально. Да и вообще сама эта… прабабушка не казалась одной из тех, у кого грудь силиконовая, ногти гелевые, а мозги резиновые.
Берилл же тем временем постукивала пятью орудиями убийства по шару перед собой:
- Чёрт, скучно… Зря я Джедайта заморозила… Сейчас бы надоедал мне своими отчётами, хоть какое-то развлечение… Но – зато погиб смертью храбрых. А храбрые – это кто? Умница, Берилл! Храбрые – это те, которые даже в заморозке смотрят на меня неодобрительно. Да, Джедайтюшка?
Переливавшаяся отблесками холодца пожизненно-посмертная статуя лорду Иллюзий молчала.
- Ну-ну, посмейся мне ещё! – показала Берилл кулак.
«Кто эта шизофреничка?» - дрожа, подумал Юмино. А Берилл продолжала:
- Лорды разбежались от меня, аки тараканы… Я их понимаю, конечно, со мной нелегко… - Берилл помолчала и сжала кулак (ногти, как ни странно, мышечную атаку выдержали): - Но я ведь не чудовище!.. Верно, Джедайтик?
- Мммм… - разнеслось по залу. Королева заметно оживилась:
- Опа! Живой ещё! – затем добавила с грустью: - Всё-таки старею… Хватку теряю…
Колдовская пыль вдруг подала признаки жизни, и на самом интересном моменте Юмино громогласно чихнул.
- Мама! – Берилл взвизгнула и забралась с ногами на трон. – Барабашка!
- Меня так ещё не оскорбляли… - пробормотал Юмино, выползая из угла.
- А ты кто? – не смотря на него, поинтересовалась королева, пытаясь слезть с трона. Левая нога запуталась в гигантском полотнище, которое по недоразумению называлось платьем, и венценосная королева Тьмы чуть не грохнулась темечком.
Это ж надо так, что Юмино тоже сегодня несло на подвиги!
- Йети, – почесал в затылке он. – Замерзающий йети. Я здесь пролётом.
- Родственник Кунсайта? – всё так же не поднимая глаз спросила королева.
- А кто такой Кун… - Юмино подошёл чуть ближе и остановился рядом со статуей. Внезапно раздалось знакомое «ммм!».
- Ой, прости дружище, я наступил тебе на ногу! – подскочил Юмино.
- Мммм…
- Понимаю, брат, прекрасно понимаю, - похлопал парень по плечу лёд (если бы только у ледышки имелись плечи…).
Королева с умилением смотрела на эту беседу двух идиотов, пока не предложила:
- Слушай, кто бы ты ни был, хочешь, я тебя тоже заморожу? Один отморозок – хорошо, а два всяко взаимопонимание найдут!
- Мы уже нашли, - не согласился Юмино.
Вдруг Берилл вспомнила, что она – злющая владелица Тёмного королевства, страх и ужас четырёх Лордов, смерть сенши, совесть юм, покровительница всех в мире маникюрш… Короче говоря, резко «потемнела» и помрачнела с лица.
- Та-а-ак… - прошипела сия Медуза Горгона, усаживаясь на трон со всей возможной грацией. – Кто ты такой и что ты здесь делаешь? Отвечай!
«А то по очкам врежу!».
- Да я откуда знаю? – развёл руками Юмино.
«Не знает, как его зовут…» - мысленно пожалела королева бедного амнезийного мальчика, а с лица помрачнела ещё больше, и теперь пыталась въехать, знает ли она его, а если знает, то откуда? Ведь это имело значение: вдруг какой-нибудь внебрачный ребёнок Металлии (не к ночи будь помянута!), и если прихлопнуть, то…
Тем временем внебрачный амнезийный йети с интересом рассматривал череп над черепом (то есть тьфу, головой!) Берилл.
- Интересная композиция… - потёр он подбородок. – Абстракционизм?
- Ранний… - улыбнулась Берилл. – Приятно встретить ценителя…
«Абстракционизм» опасно булькнул. Берилл заулыбалась всеми шестьюдесятью четырьмя зубами.
Вдруг Юмино схватился за голову:
- Меня же Нару ждёт!
- Нару? – краем уха уловила важное Берилл.
- Моя девушка! – не без гордости пояснил Юмино.
- На-а-ару-у-у… - протянула Берилл, делая пассы ногтями над шаром. – Так. Позолоти ручку, краса… - быстрый взгляд на Юмино, - нет, это не то… ммм… вижу… чувствую… А, вот! Эта девчонка постоянно путается под ногами! И ладно бы под моими, но ведь под ногами демонов! Ё! – от удивления Берилл даже привстала.
- Что Вы видите?.. – благоговейным шёпотом произнёс Юмино.
- Она ведь уведёт у меня одного из лучших Лордов!
- Тише-тише… - замахал руками Юмино. – Это только через пять серий!
- Да? – Берилл грузно опустилась обратно в трон. – Нет, всё равно, надо будет провести с Нефритом урок полового воспитания…
- Проводите. – Юмино, о чём-то задумавшись, уселся рядом с троном на холодный пол и открыл коробку с едой. – Я проголодался. Суши будете?
- Я на диете, - мрачно кинула Берилл. Однако всё-таки заглянула в коробку: - Ой, что это, БигМак?
- Рисовые шарики.
- Тьфу! – сплюнула королева. – Никакой нормальной еды! Одна энергия! Да и то, если Металлия поделится! Живу, как попрошайка! – с этими словами она встала и начала нервно расшагивать по залу.
Следующие пять минут молчания нарушались лишь громким чавканьем Юмино и стуком шпилек Берилл о каменный пол. Королева думала. Этот процесс давался ей нелегко, но она старалась.
- А… а шарики остались? – вдруг поинтересовалась она.
- Угу. – Юмино, стараясь не открывать битком набитый рот, протянул ей пару штук. Берилл оглядела их, поморщилась, но всё же уселась на ручку трона и принялась трапезничать.
* * *
Переключаем канал.

Харука всё шлепала по канализации. Было не особо глубоко – как говорится, где Усаги утонет, там Харуке по колено, но… Вот именно это самое «но» сильно омрачало настроение.
- Паршивец! – в любимой манере кляла рыжую бестию воин Неба. – Убить он меня собрался! Тарас Бульба! Нет, Бульба лысый был…
Слегка обиженная несоответствием внешности, Харука остановилась и красиво топнула ногой. По воде.
Вытерев лицо от канализационной жидкости, поплелась дальше. И если раньше у неё за спиной как будто были крылья, то теперь эти самые крылья будто висели на просушке после усиленного режима стирки.
- Встречу ещё раз – перееду! – пообещала она паре жуков на стенах. Жуки, судя по выражению их блестящих усов, перепугались вусмерть.
Зайдя за угол, Харука машинально кинула взгляд влево и… застыла.
Дорогие читатели! Вы присутствуете при уникальном и торжественном моменте. Сейчас автор докажет вам, что Харука Тено, Сейлор Уранус, таки принадлежит к породе челов… женщин.
Итак…
Слева рядом с каналом сидело штук пять крыс и, умильно поблескивая глазками, смотрели на Харуку. Харука смотрела на них.
Вой иерихонской трубы, со скоростью электрички в метро прокатившийся эхом по подземельям означал одно из двух: либо наконец-то наступает Апокалипсис, либо Харука боится мышей!
Со скоростью всё той же электрички (напоминаю, что Харука – бывшая спортсменка) воющее, обезумевшее существо сквозняком пронеслось в противоположную крысам сторону, разбрызгивая воду аж до потолка и теряя по ходу движения итальянские ботинки.
И – ну надо же! – в её сторону несся весь облепленный крысами Зойсайт с визгом доярки, увидевшей в лунную ночь волка-оборотня.
Столкновение неизбежно!
Крысы, держащие в плену разум Зойсайта, и тело Харуки, держащее в плену разум Харуки, сошлись аки две стихии, слились, переплелись, перепутались, стали одним целым, наконец! Волна кровожадных маленьких серых животных с радостью коллективным умом поняла, что у них теперь есть ещё одна истошно визжащая (внимание: Харука визжала басом!) жертва. С удвоенной скоростью, неся за собой два постоянно сталкивающихся лбами тела (причём одно из них постоянно повторяло: «Твердь!.. Твердь!.. Твердь!..»), волна вылезла-таки из канализации на поверхность и схлынула, оставив на бетонном настиле Харуку, дрожащую даже ушами, и бесконечно отплёвывающегося Зойсайта.
- Это что такое было?.. – пытаясь очистить язык от шерсти, более-менее здравым голосом поинтересовался Зойсайт.
- Не-не-не зн-н-на-ю-ю-ю… - продрожала Харука всеми мышцами. Вдруг раздался голос:
- Дух Огня!
«Что?..». Додумать такую умную и информативную мысль Харука не успела, так как была занята: уворачивалась от громадной огненной стрелы. Откатившись, она подняла голову и увидела… Да, увидела Сейлор Марс.
Однако Марс выглядела как-то… по-детски?
- Я Сейлор Марс - борец за добро и справедливость. Я не позволю тебе вмешиваться в чужую личную жизнь! Даже если речь идет о кошках!
- О каких кошках? – навострил ушки Зойсайт.
- Когда кто-то пытается погасить священный огонь любви… – начала орать Марс приветственную речь в полсерии, постоянно принимая какие-то позы… видимо, решив показаться эротичней. Харука в полном ужасе глядела на воительницу, быстро вспоминая себя и Мичиру: неужели они… мама родная, делают так же?! О, ужас! А Марс тем временем продолжала: - Правосудие требует справедливо покарать его! Не позволю тебе помешать их роману! Я несу возмездие во имя Марса! Стоп… Ты что, слепой? – сбавила тон Сейлор Марс. – Вот они перед тобой!
Зойсайт уперил сумасшедшие глазки вперёд и – о, чудо! – увидел чёрную кошку с полумесяцем и белого толстенного кота.
Харука же подошла поближе к котам. Луну она, естественно, узнала. А вот второй…
Воительница Неба присела, внимательно и пристально взглянула в пофигистичную морду кота…
- Артемис?.. – с неуверенным ужасом прошептала девушка.
Чёрная кошка не выдержала и… заржала как лошадь.
- Ой, убила… - стонала она, катаясь по земле. – Ой, Артемис не поверит!..
Харука перевела дух: ошиблась.
- Так, а ты кто такой вообще? – перешла в наступление Сейлор Марс, обращаясь, конечно, к Харуке. – Ты с этим? От твоего ответа будет зависеть твоя жизнь, учти!
Нормально! Харука только на этом моменте её биографии начала понимать, что что-то не так.
- Эта?! Со мной?! – Зойсайт плюнул трижды через левое плечо, заодно выплёвывая оставшуюся крысиную шерсть. – Да не в жисть!..
- Марс, подожди, ты что, не узнаёшь меня? – нахмурилась Харука. Марс опешила:
- Откуда ты знаешь, как меня зовут?! Ты точно враг!
Харука и Зойсайт переглянулись; в их взглядах читалось одно: «Вот дура! Сама же только что сказала!».
Чик!
Зойсайт схватился за лицо. В бетоне у его ног прочно застряла алая роза.
- Ма-зи-ла! Ма-зи-ла! – шёпотом заскандировали Харука и Сейлор Марс, поворачиваясь лицом к фонарю.
На фонаре виднелась тёмная, бесформенная, цилиндроголовая фигура.
- Я, - начал свою речь в оставшиеся полсерии Такседо Маск, - ужас, летящий на крыльях ночи! Я роза, застрявшая у тебя в заднице! Я – Чёрный Плащ!
С этими словами Чёрный Плащ зацепился чёрным плащом за элемент фонаря и без лишних слов шмякнулся вниз.
Марс всплеснула руками:
- Ну, вот, опять…
Затем воительница Огня подошла к Такседо и, как бы тот ни сопротивлялся, чуть ли не перекинула его себе на плечо. Такседо сопротивлялся, но он явно не знал всех милых черт характера этой истинной русской женщины, про которую классик говорил: «Всех юм на скаку остановит, горящую избу снесёт!».
- Как всегда… - тяжело вздохнула Сейлор Марс (ещё бы не тяжело, Мамору себе в суши не отказывал!).
- Не понял! – взвизгнул Зойсайт, потирая щёку. – Ты ничего не забыла?!
- А, ну да… Спички есть? – поинтересовалась она у обморочного Такседо.
У Такседо спички были, как не быть.
- Во. "Дух Огня" тебе, - Сейлор Марс прицельно метнула спичку в белого кота, всё так же пофигистично проследившего её полёт. – Всё, пошли. В кондитерской пирожные расхватают. Идём, Бетмен недоделанный!
* * *
- И как мне Вас называть? – поинтересовался Юмино, доев.
Королева глянула на него жёлтым глазом, дожёвывая колбаску, и пробормотала:
- Берилл.
- Мммм… а уменьшительно как? – не успокаивался Юмино. – Бериллька? Бериллюшечка?
- Мне больше нравится Бериллище! – фыркнула она.
- Ну, Бериллище, так Бериллище…
Внезапно посредине зала возник мужчина с длинными, красивыми, каштановыми волосами.
- Берилл-сама, я… - начал он, но поперхнулся.
Поймите Нефрита. В один далеко не прекрасный день увидеть, как королева Вселенского Зла сидит на троне, скрестив ноги, жрёт колбасу и улыбается – зрелище не для слабонервных.
- Эээ… Бери-рилл-сама, это-то… - прозаикался бедолага Нефрит, но его опередил Юмино.
- Бериллище, а это кто?..
Возникни прямо посреди зала сенши с Такседо Маском на поводке и начни они щёлкать по носу статую Джедайта, Нефрит и то так не удивился бы. Нет, «удивился» - это не то слово. Он ошалел. Он ослеп. Весь мир рухнул, упал в какую-то бездну, потому что Берилл-сама спокойно позволила назвать себя Б… Бе… Бериллищем??!!
Ноги Нефрита заледенели, будто бы он случайно наступил на ногу Кунсайту, по лбу потёк пот, и, кажется, даже на ладонях зашевелились от ужаса волосы…
А когда такая копна волос, как у Нефрита вдруг вся встаёт дыбом – это вам не хухры-мухры…
- Берилл-сама… - прошептал он. Затем повернулся к пацанёнку и взвыл: - Я тебя!..
- Молчать, - властно, царственно, величественно, дожёвывая остатки риса, приказала Берилл. – Друг мой, это – Нефрит, - обращалась она, естественно, к Юмино. – Нефрит – Лорд Звёзд и Генерал моего Тёмного королевства. Нефрит, - поворот головы в сторону белого, как смерть, генерала. – Это – Юмино, и он…
Стоило ей произнести его имя, как Нефрит мгновенно взбесился:
- Юмино?!! Тот недомерок, который после моей смерти у меня Нару уведёт?!
- Ребят, ну, что же вы коней впереди сценария гоните… - укоризненно покачал головой Юмино. – Это через тринадцать серий, ау!
Нефрит продолжал смотреть на парня если не ревниво, то убийственно. Юмино собрался, мысленно подготовил себя, разозлился как только мог и… ответил ему тем же.
- Эй, вы! – недобро прошипела королева.
Ноль реакции.
- Я к кому обращаюсь!
Нефрит и Юмино продолжали сверлить друг друга взглядами.
- Заморожу! Я предупредила!
Поняв, что ничего не помогает, Берилл решила сменить тактику.
- Ну, мальчики-и-и-и… - проныла она. – Ну, что вы какую-то дуру делите?.. Я, между прочим, тоже женщина…
Юмино закашлялся.
- Берилл-сама, - начал вдохновенно Нефрит. – При всём моём к Вам уважении…
- Нефрит! – стиснула комплект зубов королева и топнула шпилькой. – Ещё слово, и твоя смерть наступит на одиннадцать серий раньше!
- Понял, не дебил... – вздохнул Нефрит.
- Почему не по уставу?! – рявкнула Берилл. – Ты генерал или кто?!
- Есть, Берилл-сама! – вытянулся в гитарную струну тёмноволосый генерал.
- Ну, вот… - королева попыталась улыбнуться, но природная вредность и придворное воспитание не позволили. Мгновенно её настроение поменялось, как влюблённость Макото. - Чего рассел… расстоялся?.. – Берилл села обратно на трон. – На Землю, за энергией, живо! Хотя…
Уже было улетучившийся Нефрит вопросительно мотнул головой
- Принеси-ка мне чикены, а?.. – прищурилась королева. – С кисло-сладким.
- Как пожелаете. Однако, Берилл-сама…
- Ну?
Нефрит сделал странное движение большим и указательным пальцами, слегка расставив их, при этом отчаянно делая телодвижения всеми мышцами лица.
- Нет.
Расстояние между пальцами сократилось.
- Нет, я сказала!
Выражение лица Нефрита стала похоже на мордочку щенка породы спаниель, у которого на глазах мясо с кровью кладут не в его миску.
- Заморожу! – перешла на визг Берилл. – Вечным сном покараю!!!
- Либо саке, либо смерть! – скрестил руки на груди генерал. Затем подумав, добавил: - Либо Нару.
- Губу раскатал! – рассмеялся Юмино.
- Только немного… - надулась Берилл.
В глазах Нефрита заплескалось глубокое, но тщательно скрываемое счастье.
- Спасибо, Берилл-сама! Вы не пожалеете, Берилл-сама! То есть, Вы, конечно, пожалеете… но потом!
- Юм не спаивать! – предупредила Берилл.
- Конечно, конечно! – продолжал убеждение Нефрит, уже одной ногой стоящий в телепортации. – Я пойду?
- Иди-иди… - махнула рукой королева. – Святая Металлия, как я от вас…
- Кунсайт! Кунсайт, соображай на троих! Звёзды говорят, сегодня похмелье не мучает! – счастливо заорал Нефрит, телепортируясь окончательно.
- А мне что… - подобострастно улыбнулся Юмино, видимо, надеясь задобрить Берилл, раз уж она в таком плохом настроении.
- А ты… - зловеще начала королева, но вдруг вскрикнула: - Стоять! А ты куда?! Тебе пить не разрешалось!
Возглас относился к ледяной усыпальнице Джедайта, которая медленно растворялась в воздухе. Когда она исчезла совсем, Берилл вдруг обнаружила, что у неё дёргается глаз.
Нет, этого, пожалуй, с неё сегодня многовато… Йети, саке, БигМаки, Металлия, ухмыляющаяся рожа Нефрита и «мммм!» перемешались у неё в голове и, не в силах стоять, она рухнула в трон, задев ногой подставку для шарика. Шарик, недовольно потрескивая, прокатился через весь зал, а умирающая от сумбура в голове королева и всё ещё лыбившийся как идиот Юмино проводили его взглядами. Одна – страдальческим, второй – растерянным.